Последний вечер в Лондоне

Я посмотрела, на что она показывала, оглядела мягкую кожу саквояжа и грубые царапины, рассекающие золотого цвета монограмму.

– Он выглядит старым, но не изношенным. Похоже, им пользовались не особо часто, так что непонятно, откуда тут такие глубокие царапины.

– Как будто монограмму стирали специально. – Арабелла выпрямилась и вгляделась в вещи более тщательно. – Куча тряпья какая-то. Смотри – еще меню. – Она засунула руку в саквояж и выудила небольшую стопку. Пролистывая их, она изогнула бровь. – Начинаю думать, что хозяин этих вещей мог быть путешественником – или если не путешественником, то как минимум человеком, только начинающим вести образ жизни, при котором приходится часто бывать в таких отелях. Смотри: «Дорчестер», «Кларидж», «Ритц» и несколько штук из «Савоя». Представить себе не могу, чтобы кто-нибудь, кроме ценителя подобных развлечений, мог собирать все это.

– Точно. Что приводит к мысли, что это не София. Она, скорее всего, регулярно бывала в таких ресторанах. Кроме того, у нас есть ее коробка с воспоминаниями с бала дебютанток и сувенирный альбом, так что не думаю, что саквояж ее.

– Владелец этого саквояжа, видимо, тоже сувениры копил. – Один за другим Арабелла выуживала разношерстную коллекцию отрывных талонов из театров и кинотеатров, квитанцию об оплате телефонного разговора из отеля «Савой», два отрывных талона в Кью-Гарденз и старинный кассовый чек из «Селфриджиз» за пару дамских лайковых перчаток.

Я вытащила оставшиеся предметы и разложила на кровати рядом с первой стопкой, пока Арабелла рылась в саквояже, проверяя, все ли мы достали.

– Наверху в подкладку вшита бирка. – Арабелла наклонилась, чтобы получше разглядеть. – Дай мне свой телефон.

Она заглянула внутрь, подсветив сверху фонариком, а затем выпрямилась, качая головой.

– Кто бы это ни вшивал, она была очень хорошей швеей – я никогда не видела таких аккуратных стежков, сделанных вручную. Особенно это трудно, если при этом приходится смотреть вверх тормашками, когда прошиваешь. Боюсь, если я попробую сдернуть ее, вся ткань пойдет по швам. Мне нужны ножницы.

– Я только что купила одни – сейчас принесу.

Когда я вернулась, Арабелла стояла, уперев руки в бедра и, нахмурившись, смотрела на саквояж.

– Что такое? – спросила я, отдавая ей ножницы.

Она нырнула с головой в раскрытый саквояж. Разрезая нити, она сказала немного приглушенно:

– Странно, что бирка с адресом спрятана. Обычно адресник пришивают на более видные места на случай потери багажа.

Некоторое время я ждала. Затем она вскрикнула и выпрямилась, держа что-то в руке. Она посмотрела на прямоугольный отрезок ткани, нахмурив от усердия лоб.

– Не знаю, кто это такой. А ты что скажешь?

Она протянула мне бирку.

К. Нэш,

Кисайд Коттедж,

Борнмут, Дорсет.

– Ну, это явно какой-то адрес – написан задолго до почтовых индексов.

– Мне кажется, они появились в конце пятидесятых – начале шестидесятых, – предположила Арабелла.

Я кивнула, изучая заглавные буквы.

– Трудно сказать наверняка, но, по-моему, писала скорее женщина, чем мужчина.

– Но из-за того, что они печатные, нельзя сказать, совпадают ли они хоть с чьим-нибудь почерком в письмах, которые мы видели.

– Он вообще может не иметь отношения ни к Софии, ни к Прешес. Но все же стоит проверить, как думаешь? Может быть, это недостающее звено в поиске Евы.

– Навряд ли, но никогда не говори «никогда», правда? – расплылась в улыбке Арабелла. – Мне кажется, вам с Колином стоит провести выходные в Борнмуте и посмотреть, что там можно найти. Время года прекрасное, так что сможешь показать Колину, как ты выглядишь в бикини.

– К твоему сведению, бикини у меня нет. Кроме того, я уверена, что мы сможем разузнать о Кисайд Коттедж и К. Нэше онлайн, без всякого путешествия.

– Но это не так интересно, как поездка.

Она снова опустила руку в саквояж.

– Наверное, хорошо, что вы с Колином не разговариваете друг с другом. Ты не сможешь рассказать ему о том, что я случайно сделала дырку в подкладке.

– Я бы не волновалась из-за этого. Не похоже, чтобы он имел хоть какую-нибудь ценность, да и в любом случае, как ты правильно отметила, это место не на виду. Да и скорее всего К. Нэш уже давно на том свете. Он – или она – не будет его искать.

– Это точно.

Она наклонилась и вынула охапку шелковых чулок из очередного пакета.

– Мне кажется, это не «он». Эти чулки из настоящего шелка; представляешь, какое это дорогое удовольствие – носить шелковые чулки?

– Нет, – ответила я. – Но до того, как ты меня сегодня потащила по магазинам, я не представляла, что можно носить что-то, кроме джинсов. – Нахмурившись, я посмотрела на чулки. – А разве шелк не нормировался во время войны? Он же шел на парашюты? А женщины рисовали стрелки прямо на ногах сзади, чтобы выглядело, будто они носят чулки.