Последний выпуск

Послание было недвусмысленным. А вот моей голове недоставало ясности, поэтому я не стала особо задумываться, прежде чем подойти, взяться за лестницу и полезть вниз, в темноту. Но я не слышала никаких подозрительных звуков – ни шороха, ни царапанья, ни шипения, только постукивание и бульканье обширной сети труб, которые неуклонно качали воздух, воду, отходы, школьное варево. Тихо гудела мана, направляемая в защитные устройства. Спуск занял немного времени; школа хотела, чтобы я побыстрее добралась до выпускного зала, и в голове у меня было так пусто, что мозг не возражал. Казалось, спуск продолжался всего несколько минут – и вот я уже стояла в маленькой технической каморке в самом низу, в том самом месте, где началась наша великая миссия по починке очистительного оборудования.

Я зажгла свет. Он осветил голую металлическую стену, вогнутую внутрь, словно злыдни бились об нее, пытаясь прорваться в шахту, после того как крюк нас выдернул. По ту сторону находился выпускной зал, полный тварей, к встрече с которыми нам – мне – нужно было подготовиться. Бесконечные, немыслимо ужасные, невыносимые тренировки неумолимо толкали и толкали нас к поиску новых стратегий, к необходимости сплотиться в один огромный союз ради победы над тем, что… ждало с другой стороны. Вот какая задача перед нами стояла.

И, видимо, настало время мне встретиться со школьными ужасами. Ключа у меня не было, но металлическая панель открылась сама собой – винты вывернулись из швов и аккуратно, один за другим, легли на пол. Я просто стояла и смотрела. С оглушительным лязгом упала одна панель, потом другая…

И из дыры ничего не вылезло.

Это меня не особо потрясло – к тому времени я уже обо всем догадалась, я знала, что ждет на той стороне. Злыдни не стали бы беспокоиться из-за одного паршивого ученика. Я с самого начала знала, что́ там будет, честное слово, как бы я ни притворялась, что не знаю. Это будут не ледяные великаны, не стая саранчи, не демон-бичеватель. Школа обращалась со мной ласково и нежно, подводя к главному мало-помалу, но время истекало, и мне предстояло встретиться с врагом, чтобы не растеряться в день выпуска. В конце концов, я это обещала. Обещала Хамису, Аадхье, Лю, Хлое и всем остальным, целой школе.

Но я не могла шагнуть в отверстие. Даже если сейчас в зале было безопасно – какая нелепость, – я не хотела туда идти. Не хотела потом возвращаться наверх и рассказывать остальным о том, что нас ждет. Не хотела провести следующие три месяца, думая об этом каждый день, строя планы, обсуждая разные стратегии в надежде пережить самое ужасное, что когда-либо со мной случалось. Мне хотелось свернуться в клубочек в углу. Хотелось плакать и звать маму, Ориона, кого угодно, чтобы они пришли и спасли меня, но никого не было. Кроме меня. И двух чреворотов, Терпения и Стойкости, которые караулили у ворот – голодные, дочиста вылизавшие весь выпускной зал.

Я знала, что мне придется пойти и взглянуть на них. Я не могла просто взять и подняться по лестнице – не факт, что школа мне бы вообще это позволила – но двинуться вперед я тоже не могла. Я стояла там очень долго. Наверное, прошел целый час, прежде чем из шахты донесся тихий тревожный писк, и из отверстия, цепляясь лапками за нижнюю ступеньку лестницы, выглянула Моя Прелесть.

Я осторожно взяла мышку, прижала к щеке, сморщилась и несколько раз всхлипнула, моча мягкую шерстку слезами. Моя Прелесть ткнула меня носиком и затихла. Когда я наконец успокоилась, она взобралась мне на плечо, устроилась за ухом и тихонько пискнула в знак ободрения. Я тяжело вздохнула и заставила себя выйти в зал, пока на меня вновь не накатил ужас.

Зал не был вполне пуст – у дальней стены, неподалеку от очистительных механизмов, которые мы чинили в прошлом году, мирно спали несколько взрослых агглов, чьи крошечные панцири блестели от полных маны наростов (это были фрагменты артефактов и крошечные флакончики из-под зелий и алхимических ингредиентов). Агглы проснулись, услышав мои шаги, и заковыляли в темные уголки со всей возможной скоростью – примерно четверть мили в час.

Под ногами хрустели чешуйки амфисбены и сухие шкурки перелинявших объедателей, размером не больше носового платка. Но ни одной твари не было видно. На потолке смутно виднелись перекрещивающиеся темные линии – среды сиренопаучьей паутины вековой давности, которую испепелило очищение. От сиренопауков остались лишь твердые темные комки, застрявшие среди паутины; кое-где из них торчали ноги. От других злыдней не осталось и вовсе ничего, кроме старого помета и скелетов. Полдесятка механических злыдней валялись там и сям безжизненными грудами металла. Несколько суетливых детенышей бросились от меня бегом – они были такими мелкими, что я даже не сумела их идентифицировать.

Я стиснула кулаки, решительно повернулась к воротам… и сказала:

– Однако.