Последний выпуск

– Вот это круто, Эль, поздравляю, – сказала Хлоя таким тоном, что дала бы Сударат десять очков форы.

Не удостоив Хлою ответом, я сунула медаль под нос Аадхье.

– Ее можно расплавить?

Аадхья взяла медаль обеими руками и потерла поверхность большими пальцами, бормоча проверочное заклинание. Небольшой барельеф на металле – очевидно, изображение Ганеша, во всяком случае нос у него отдаленно напоминал хобот – на мгновение засветился розовым. Аадхья покачала головой и вернула мне награду.

– Просто олово.

– Поздравляю, Галадриэль, – проходя мимо нашего стола, произнесла Лизель прохладным тоном – она-то честно заработала себе выпуск с отличием.

На самом деле она имела в виду «чтоб ты сдохла». По крайней мере, это было справедливо: если бы я проводила все свободное время, воркуя с парнями из анклавов и делая за них уроки, мне бы тоже хотелось убить гадину, которая благодаря одному-единственному семинару обставила меня в последний момент. Но я не собиралась сочувствовать Лизель. Завтракать она села с Магнусом – и заработала первые очки репутации, сплетничая обо мне. Видимо, Лизель нацелилась на Нью-Йорк. Я бы ни за что на это не пошла, если бы в уплату пришлось обхаживать Магнуса, но, очевидно, Лизель была терпимей к мокрым тряпкам.

Гораздо терпимей, судя по всему. Я вышла из столовой позже обычного, потому что Чжэнь, оставив Миня караулить его место в очереди, подбежал ко мне и сказал, что ребята с библиотечного семинара попробуют меня подкормить, когда настанет их очередь. Младшеклассникам редко удается получить больше, чем хочется; а когда Орион Лейк повысил выживаемость в школе, еды стало еще меньше. Но ввосьмером они сумели добыть лишнюю булочку и пакетик молока, так что, по крайней мере, утром мне не грозило бы головокружение – только гнев и досада.

Ради этого стоило подождать, но я покончила с завтраком, когда уже тихонько побрякивал предупреждающий звонок – «динь-дон, смерть от огня близится» – напоминая всем, до кого не дошло, что скоро начнется очищение. Я метнулась в женский туалет, чтобы почистить зубы и умыться – не хотелось несколько часов чувствовать себя свиньей – и замерла на пороге: Лизель стояла перед зеркалом и красилась.

Использование косметики в Шоломанче вызывает примерно такой же ажиотаж, как в первом классе. Шансы ошибиться, готовя в алхимической лаборатории помаду, и расплавить себе пол-лица относительно невелики, но большинство все же не желает рисковать. Если ты хороший алхимик, тебе наверняка удастся заключить союз каким-нибудь другим способом, понадежнее. Свидания в этом смысле не надежнее обычной дружбы. Но тем не менее Лизель стояла в туалете и красила губы блестящей розовой помадой. Она распустила тугие короткие косички, которые всегда носила, и белокурые волосы волной рассыпались по плечам. Более того, она надела свежую белую блузку – честное слово, отглаженную – и расстегнула ее ровно настолько, чтобы видно было разрез груди. На шее у нее висел золотой медальон. Даже по меркам обычного мира Лизель выглядела неплохо, ну а здесь, по сравнению с нашей обычной замызганностью, она буквально сияла.

Нужно признаться, я отреагировала зло.

– И это ради Магнуса Тибо, – выпалила я, стоя на пороге.

Накрашенные губы поджались.

– Что делать, Лейк занят, – произнесла Лизель сквозь зубы, и я даже ничего не смогла ответить, учитывая обстоятельства; она имела полное право на меня злиться.

А может быть, она искренне хотела переспать с Магнусом, который, в конце концов, был не урод – он вполне уместно смотрелся бы если не в модном журнале, то, по крайней мере, на рекламе спортзала.

Да, может быть. Но эта история уже не лезла ни в какие ворота, и, вместо того чтобы не будить лихо, я сказала:

– Знаешь, это не мое дело, конечно, – (тут и следовало остановиться, однако я не удержалась), – но на всякий случай учти – мне уже предложили гарантированное место.

Скажу в свое оправдание: скорее всего, эта информация много значила для Лизель. Даже если она считала Магнуса Тибо воплощением мужества и обаяния, она, черт подери, заработала отличие тремя с половиной годами безжалостного труда и вряд ли пожелала бы даром тратить время на того, кто не мог предложить ей гарантированное место в анклаве. В Нью-Йорке слишком много жаждущих претендентов, и большинство из них – опытные волшебники, которые давным-давно окончили школу и уже успели себя проявить; ньюйоркцы ни за что не позволили бы своим отпрыскам отдавать свежеиспеченным выпускникам более одного места в год, и Хлоя при каждой возможности пугающе ясно давала мне понять, что место приберегают для меня. Даже если я откажусь, еще не факт, что в Нью-Йорк пригласят Лизель.

Разумеется, девушка не так умна, если не догадывается выбить себе гарантированное место в анклаве, прежде чем расстегнуть блузку до конца. Так что ценную информацию я, в общем, приправила оскорблением. Лизель восприняла мои слова соответственно.

– Рада за тебя, – в тихом бешенстве ответила она, со щелчком закрыла помаду, сгребла в сумку свои баночки и прочие принадлежности и вышла, не оборачиваясь.