Последний выпуск

– Как здорово, Эль, – сказал Орион мечтательно, вытянув руки и обратив лицо к искусственному снежку, которым небо приветствовало нас. – Я бы в жизни не догадался, что это иллюзия.

Полагаю, он счел это комплиментом.

Прищурившись, можно было определить границу полосы препятствий: вдоль нашей части зала шел низкий деревянный заборчик. Но, не считая этого, полоса препятствий полностью сливалась с окружающим пейзажем – колючие кусты, деревья с ветвями, похожими на растопыренные руки, крутой холм, покрытый снегом, тонкая серая дымка, затянувшая широкую черную полосу речного льда, готового превратиться в зазубренные осколки. Я насчитала десяток малоприятных способов переправы – тонкую хлипкую доску, скользкие камни, торчавшие изо льда, относительно прочный на вид узкий каменный мост, который, несомненно, был опаснее всего… Изнутри двери спортзала казались массивными железными воротами в стене загадочной, подбивающей на подвиги башни.

Мы начали неправильно. Оптимальный вариант для тренировки – броситься на полосу препятствий немедленно, не вглядываясь. Когда ты преодолеешь ее, хромой и в синяках (если преодолеешь, конечно), то осмысляешь все, что сделал не так, и до конца недели пробуешь новые подходы, а в понедельник возникают новые препятствия, и история начинается сначала. Если повезет, на каждой неделе тебе будет все лучше и лучше удаваться первая попытка, совершаемая без предварительного планирования. Во время выпуска планировать будет некогда. Но…

– Давайте начнем, пока не пришли следующие, – сказала я, а потом поняла, что все ждут меня – это было очевидно и в то же время пугало.

Я взглянула на очаровательный зимний пейзаж. Все злыдни, какие были в зале, попрятались, не считая слабых танцующих огоньков на другом берегу реки, которые переливались разными цветами в тумане, именно так, как если бы здесь завелись болотные огни – правда, они по большей части представляют собой декоративные механизмы, и в практических целях от них мало толку. Это могла быть какая-то разновидность пожирателя душ, однако настоящие пожиратели душ, оказавшись так близко друг от друга, слились бы в одного очень голодного пожирателя, так что от целой стаи тоже не было особой практической пользы. Впрочем, бесполезное тоже бывает опасным. Поддельные твари, которые появляются на полосе препятствий, очень похожи на тех, с кем мы встречаемся в курсе изучения злыдней – они не настоящие, но это не значит, что они безвредны; а иногда подлинные монстры тоже прокрадываются сюда и прикидываются поддельными, чтобы тебя сцапать. Но не стоит ждать и выяснять, кто из них кто. Я сделала глубокий вдох и кивнула Лю; та заиграла на лютне, а я слегка дрожащим голосом запела заклинание, усиливающее ману, и бросилась вперед.

Снег расступился, прежде чем мы успели отойти на несколько шагов от двери, и выскочили изогнутые зазубренные лезвия, целясь нам в живот, – а потом я вообще перестала следить, в каком порядке возникали препятствия. Реку нужно было пересечь дважды, по пути туда и обратно, но я не помню, в какой момент превратила воду в лаву. Иллюзия изо всех сил пыталась внушить нам, что никакой дальней стены нет; когда мы подошли близко, сотней потусторонних голосов взвыла вьюга, убеждая нас вернуться.

Нет, лава все-таки была по пути туда, потому что на обратном пути полоса препятствий еще боролась с моим заклинанием, и сквозь трещины во льду вырывались упругие струи адски горячего пара. Одна из них задела ногу Якуба, и на каждом шагу на протяжении всего пути до двери он выкрикивал дикие ругательства (я в этом абсолютно уверена). Якуб такой воспитанный и приличный мальчик, всегда безупречно вежливый; при других обстоятельствах это было бы даже смешно, но только не здесь. Здесь это значило, что ему очень больно, впору корчиться и выть, но дать себе волю он не мог, потому что отстать значило умереть. Едва выбравшись в коридор, Якуб упал, а потом попытался перевязать обожженную ногу, продолжая вполголоса ругаться. На глазах у него стояли слезы, а руки так тряслись, что не получалось развернуть бинт.

– Хорош орать! – велел Ибрагим, опускаясь на колени рядом с ним.

Он вытер лоб рукой – правда, толку вышло немного, потому что он только размазал кровь – забрал у Якуба бинт и принялся за перевязку.

– Нет, – сказала Лю, тяжело дыша.

Она тоже стояла на коленях на полу, обхватив длинный гриф сиренопаучьей лютни.

– Нет, все в порядке, это вошло в музыку. Нам нужно кричать или петь…

Лю пострадала меньше других, потому что находилась в защищенном месте, в середине.