Последний выпуск

Я могла запросто перечислить его достоинства. Джовани знал первоклассное защитное заклинание, из тех, что можно наложить один раз, и держится оно полчаса; оно было особенно примечательно, поскольку предупреждало, скорее, намерение, чем физическую угрозу – иными словами, оно уберегло бы нас от бестелесных злыдней. Вдобавок Джовани создал бы крепкую личную связь между нашими славными трио, поскольку Кора заключила союз с Ибрагимом, Надией и Якубом. Кроме того, мальчики незаменимы в подъеме тяжестей; в нашей команде до сих пор главным силачом была я. В начале года это не составляло особой проблемы, но в последнее время парни из нашего класса как будто все выросли вширь и вверх. Теперь они могли одной рукой пронести через всю мастерскую полный ящик инструментов.

Вам, быть может, кажется, что это мелочи – в общем, так и есть. От каждого есть какая-то польза; мы четыре года именно этим и занимались – искали способы принести пользу. И теперь, когда все поняли, что я очень полезна, мы могли позвать к себе одного из лучших магов школы. Более того, я подозревала, что по крайней мере двое ребят, очень близко подошедших к выпуску с отличием, пытались договориться с Аадхьей: я видела, как они к ней заходили.

Но никто не стал возражать. Мы все согласились, что Джовани будет полезным членом союза и отличным пополнением для команды. Но мы не говорили почему. Никто не сказал, что мы просто не хотим бросать его одного. С тех пор как мы вылечили Коре руку, наша компания собиралась в столовой почти каждый день, и перед завтраком Джовани непременно доставал маленькую книжечку, составленную из тонюсеньких листков – по числу дней, как я впоследствии догадалась – и вполголоса читал вслух коротенькое стихотворение или просто цитату; эти стихи собственноручно записал для него папа, и в каждом звучали любовь и надежда. «Не теряй храбрости». Голос Джовани, читавшего стихи, умерял мою ворчливость даже в самые скверные утра.

До сих пор я ни разу не слышала от него ни слова. Я всегда думала, что Джовани просто не желает со мной общаться, но на самом деле дело было не во мне. Он заикался – и говорил нормально, только когда читал стихи, а еще когда колдовал, но в разговоре был почти не в состоянии произнести ни слова, если только не разговаривал с близким другом. Вот почему он продолжал цепляться за Нкойо, даже когда это уже перестало быть хорошей идеей, вот почему теперь Джовани было очень трудно найти союзников. А без союза он бы не выбрался отсюда.

Мы не обсуждали это друг с другом. О таких вещах не говорят. Ибрагим, Якуб и Надия взяли в союз Кору, не потому что помнили, как составили круг и как мана текла рекой, исцеляя ее рану и не требуя от нас ничего, кроме искренней заботы. Они договорились с ней, потому что Кора и Надия владели заклинаниями танца – есть множество заклинаний, которые усиливаются, если танцевать, накладывая их – и теперь они тренировались в танцах с магическими мечами, которые ковал Якуб. Ибрагим раздобыл для них хорошее фазовое заклинание у одного из приятелей по анклаву, который продал его задешево – в знак извинения за то, что не пригласил Ибрагима в свой союз. Это была хорошая, надежная боевая четверка, и как минимум двое или трое членов анклавов уже предложили им присоединиться. Вот в чем дело. Союзников выбирают не потому, что они тебе нравятся, и не потому, что ты хочешь, чтобы они выжили.

Но сообща мы набрали достаточно веских причин, чтобы сказать Джовани «да», и, когда мы подошли к нашему столу, Аадхья отвела его в сторонку и спросила; таким образом, три наших союза были скреплены, и все согласились, что на следующее утро нужно устроить первую тренировку. Даже Орион. Очевидно, он до сих пор не удосуживался подумать о том, как выбраться из школы (не считая варианта «убивай тварей, пока не останется ни одной»), но он слышал, как мы обсуждали достоинства и недостатки первого визита в спортзал. Нужно было держать ухо востро – вдруг какой-нибудь настоящий злыдень за ночь пролезет туда и спрячется на полосе препятствий. Тут Орион вскинул голову и сказал:

– Слушайте, а вы не против, если я схожу с вами?

Удивительно, но никто не возражал.

На следующее утро после завтрака мы отправились вниз. Я не бывала в спортзале со дня Праздника. И мне так и не удалось морально подготовиться к тому, что я увидела. Какие-то безмозглые малолетки – это могли быть только малолетки – посеяли в кадки у стен семена из алхимических запасов, а местные чары превратили их в живые изгороди, так что теперь граница между стенами и полом исчезла и иллюзия живой природы стала еще полнее. С больших деревьев вдалеке осыпалась листва, мокрые темные ветки припорошил снег, на котором кое-где виднелись алые точки – сидящие птицы – травинки под ногами сделались хрупкими от мороза. Наше дыхание паром повисало в воздухе.

– Что… – сказал Джовани и замолчал.

Все мы именно так себя и чувствовали.

Ну, положим, не все.