Последний выпуск

В жизни меня унижали самыми разными способами, но, пожалуй, так скверно я себя еще никогда не чувствовала. Дело было не в том, что Ориону не хотелось, – ничего страшного, бывает. Но хотелось ему не меньше, чем мне, и тем не менее он сумел остановиться, а я нет, как невоспитанный ребенок, который тянется к конфетке, даже зная, что потом случится катастрофа.

Орион встал с постели и торопливо отошел в другой конец комнаты.

– Ты прав, – сказала я и вылетела в коридор, еще немного теплый.

Моя Прелесть ждала меня прямо за дверью комнаты – от нетерпения она подпрыгивала чуть ли не на метр от пола. Я поймала мышку в воздухе и с бешенством спросила:

– Может, хватит? Ничего не было, и ты тут ни при чем.

Я захлопнула за собой дверь и плюхнулась на постель. Моя Прелесть взобралась мне на плечо и тихонько сидела там, пока я не добавила:

– И я тоже ни при чем.

Мне было очень горько. Мышка подкралась к моему уху, потерлась носиком о мочку и тихонько пискнула в знак утешения, а я подняла руку и смахнула несколько слезинок.

Глава 7 Союз

Ориону даже не хватило совести избегать меня до конца дня. Более того, весь обеденный перерыв он бросал в мою сторону жалобные взгляды, полные тоски и отчаяния, как будто это я жестоко его отшила. Никто мне и слова не сказал, но я подозревала, что все именно так и думали. Когда я вечером пожаловалась Аадхье, та без тени сочувствия сказала, что никому нет дела до моей личной жизни, но, впрочем, ей ли судить?

– Скажи спасибо, что он тебя удержал! – добавила она.

Я уставилась на подругу.

– А кто это просил у меня смачных подробностей?

– В данном случае я бы первая сказала тебе, что ты дура! О чем ты думала? Когда у тебя в последний раз были месячные?

Я не стала с ней спорить, потому что, честно говоря, совсем не помнила, когда у меня в последний раз были месячные. К счастью, есть хоть какая-то польза от магии: когда появляются первые признаки, завариваешь себе кружку отличного снадобья – простой рецепт, который любая молодая колдунья может составить даже во сне, – и все. Некоторым приходится внимательно следить за графиком, потому что у них начинается с крови, а на запах приходят злыдни. Но мой первый симптом – резкая, жгучая боль в животе, которая возникает часов за пять.

К сожалению, магия не помогает избежать беременности. Вот в чем проблема: если ты сознательно делаешь то, что, как тебе известно, может завершиться беременностью, магия может и промахнуться. Защитные чары не надежней банального воздержания. Гораздо надежнее медицинские средства, но тогда нужно либо пожертвовать частью строго ограниченного объема багажа, чтобы взять с собой презервативы или таблетки, и не забыть использовать их как положено, либо установить до поступления в школу спираль и от души надеяться, что с ней ничего не случится следующие четыре года, пока тебе вновь не посчастливится посетить гинеколога. Смысла в этом я не видела. Ну или, точнее, я не видела смысла четыре года назад, когда была совершенно уверена, что никто даже говорить со мной не станет, а уж тем более спать.

– Просто… – тут я перестала пререкаться, села на пол и сказала: – Просто это было так приятно.

Наверное, это звучит глупо, но мой голос дрогнул. Слово «приятно» неприменимо к нашему школьному опыту. Здесь бывают отчаянные победы, а иногда даже удивительные чудеса, но ничего приятного.

Аадхья глубоко вздохнула.

– Ладно. Забудь. Если ты забеременеешь, это еще не повод, чтоб чреворот сожрал меня.

Я замерла с открытым ртом на пороге гневной вспышки – и поймала внимательный и очень серьезный взгляд Аадхьи. Она была права – конечно, права. Я и так уже потратила много времени на ерунду; если я продолжу в том же духе, то, скорее всего, получу нечто еще менее полезное, чем оловянная медаль.

Мы не знали, с чем столкнемся, когда спустимся в выпускной зал, и в некотором смысле это было хуже, чем точно знать, что нас поджидает та же самая ужасная орда злыдней, с которой выпускники встречались каждый год на протяжении сотни лет. Мы даже не могли строить предположения, основываясь на давних сказаниях о тех днях, когда проводились очищения, поскольку школа тогда была совсем новой, и первые злыдни только-только пробирались сквозь защиту. Теперь в школе существовали вековые очаги заразы, целые колонии, обитающие в темных углах; древние злыдни буквально укоренились в основании школы – они не покидали ее поколениями. Может быть, после новогоднего очищения уцелело достаточно гадов, чтобы дать внезапный рост популяции на освободившемся месте, вроде предстоящей волны амфисбен; тогда нас выбросит к алчной орде недавно народившихся и очень голодных злыдней. Их будет очень много – вроде той жуткой массы, которую мы случайно приманили курильницей Лю, только в десять тысяч раз хуже – но таких маленьких, что большинство стратегий не сработает.

Ну или все злыдни погибли. Может быть, они сожрали друг друга, и внизу никого не окажется, кроме Терпения и Стойкости, охраняющих ворота – а у них не будет в меню никого, кроме нас.