Послушная жена

Я выбралась из бассейна и вытерлась. Надо немножко согреться, а потом посмотреть, не захочет ли Сандро подняться со мной на валы и порисовать, пока я сделаю несколько фотографий. Красочность здешней природы, подсолнухи и маки натолкнули меня на идею цветочного лоскутного шитья.

Но пока я собиралась, между Ларой и Массимо вспыхнула небольшая ссора: они шипели друг на друга примерно тем же задушенным тоном, каким я призывала Сэма не ковырять в носу на людях. Массимо, уперев руки в бедра, кивал то на бассейн, то на Сандро. Не в первый раз я порадовалась, что в решающие первые годы смогла самостоятельно воспитывать Сэма. Жалостливые взгляды «бедняжка, все сама да сама» ничего не значили по сравнению со свободой не прислушиваться к чужим мнениям о том, что для ребенка хорошо, а что плохо.

У Лары и Сандро на лицах было очень знакомое выражение ожидания, когда же это кончится. Глядя на них, я понимала, почему Массимо, человек искренний, открытый, не прячущий своих чувств и идей, разочаровался в Ларе. Как бы мне ни нравилось ее общество, решать с ней проблемы было не проще, чем разговаривать через высоченный забор: ты даже не видишь, слушает ли собеседник с другой стороны или давно ушел и потягивает кофе у себя на кухне, пока ты тут выкрикиваешь в никуда свои предложения и доводы. То же молчаливое упорство унаследовал и Сандро. Я поняла, что он прислушивается к моему мнению о его творчестве, только после того, как увидела новые рисунки.

Сандро медленно поднялся на ноги. Лара засуетилась, надувая нарукавники, смачивая их в воде и натягивая сыну на тощие ручонки. Мальчик отшатнулся, когда Сэм нечаянно облил его, пытаясь скинуть Франческу с матраца. Я попросила детей успокоиться. Сэм поднял глаза:

– Мам, Сандро такой слабак. Почему он из-за всякой ерунды вечно поднимает шум?

Увы, паркеровская луженая глотка передалась и Сэму. Я попыталась шикнуть на него, но было поздно. Массимо вдруг стал гораздо напористее, и в голосе у него прорезалось раздражение.

– Хорошо, Сандро, сейчас мы спустимся по ступенькам в лягушатник и посмотрим, сможешь ли ты опустить лицо под воду.

На лице Лары застыла маска беспокойства. Господи, да что ж она сидит с таким видом, будто ее ребенка ведут на казнь! Откуда при такой «поддержке» возьмется уверенность у мальчишки, который и без того перепугался до смерти. А ведь речь о купании в теплом бассейне солнечным тосканским днем, а не в реке с аллигаторами.

По мере приближения к ступенькам Сандро стал артачиться. Он и в спокойной-то обстановке ненавидел быть в центре внимания, а уж теперь, когда Лара нервно грызла ноготь на большом пальце, а моя мама из лучших побуждений, но совершенно бесполезно уговаривала: «Ты же не хочешь дожить до моих лет и плавать на резиновом круге», пока Сэм с Франческой перешептывались и пересмеивались, мне стало ясно, что момент неподходящий даже для попытки поплавать по-собачьи.

Внезапно Массимо подхватил Сандро на руки, отбежал в сторону и швырнул в воду, как котенка. Лара в ужасе вскочила. У меня в голове метались две мысли: «Ну что ж, тоже способ» и «Боже, да он теперь даже в ванну не полезет».

Сандро вынырнул на поверхность, а Массимо загремел:

– Так, а теперь отталкивайся в сторону!

Но ребенка охватила паника. Он вертелся, то погружаясь, то всплывая, глотал воду, задыхался и кашлял, и в какой-то момент мне показалось, что Лара вот-вот сама прыгнет в бассейн прямо в темных очках, шляпе от солнца и прочей амуниции.

Я ждала, когда Массимо бросится за сыном, подхватит и утешит. Лара, которая никогда не повышала голос, испустила нечто среднее между истерическим визгом и утробным воплем:

– Вытащи его немедленно!

Но Массимо стоял в стороне, наблюдая, как ребенок барахтается, и не обращал ни малейшего внимания на страдания Лары.

– Не останавливайся! Колоти же ногами!

Это было похоже на воспитание в приюте 1960-х годов, где не было ни тепла, ни сочувствия, а только методика – плюс остервенение, – одинаковая для всех детей, независимо от потребностей или характера. Я продолжала ждать: может, Лара снова накричит на Массимо или наконец швырнет шляпу на пол и кинется в воду за ребенком. Вместо этого она ударилась в панику, беспорядочно размахивая руками. Казалось, невестка близка к истерике.

В итоге я больше не смогла выносить судорожные полузадушенные всхлипы, поняв, что Сандро сейчас захлебнется. Не глядя на Массимо и не спрашивая у него разрешения, я нырнула в бассейн и схватила Сандро, который обвил меня руками за шею, кашляя водой и плача.

Я уже собиралась извиниться перед Массимо, что вмешалась, когда он сурово поинтересовался:

– Мэгги, ты что же это делаешь? – Ни улыбки, ни хоть легкого смущения, что его метод тренировки не сработал.

Сандро мертвой хваткой сдавил мне шею, и я еле прохрипела:

– Прости, но твой сын чуть не захлебнулся насмерть.

Массимо нахмурился.

– У меня все было под контролем. Вечно вы, бабы, истерите по пустякам. В этом добрая половина проблем Сандро. У него нет стержня.