Посмертная месть

– Даже до слабоумного дойдет смысл жизни, когда перед носом замаячит высшая мера, – с усмешкой проговорил Таран. – А господин Морев был не дураком. Имея официально разрешенный «макаровский» пистолет с запасом патронов, стреляться не стал. Для сведения счетов с жизнью выбрал самый надежный и тихий способ.

– Не из его «макарова» стреляли в автобусе?

– Нет.

– При обыске что нашли?

– В квартире – ничего. А в гараже, под сиденьем джипа, – три черных маски. Вероятно, те, что использовались при нападении на «челноков».

– Какой у него джип, не как у Красноперова?

– Красноперовский черный «судзуки» – позавчерашний день. У Морева – новейший белый «Тойота – “Лэнд Краузер”». На таких ныне самые крутые рассекают. В багажнике этого красавца лежали два комплекта камуфляжного обмундирования. Один – по плечу Вадиму, другой – Джону Корягину. В кармане корягинской куртки – беленькие перчатки…

– Как Джон воспринял арест?

– Почти как в песне Высоцкого: «Ох, как он сетовал! Где закон?! Нету, мол!» Когда предъявили санкционированное тобой постановление о задержании под стражу, сник и безропотно позволил защелкнуть наручники. Брали его в собственной квартире. При обыске обнаружили кучу порнографических журналов и двух обнаженных девочек в постели.

– А повесившегося Морева кто первый обнаружил?

Таран взглядом указал на Лимакина:

– Мы с Петром. В присутствии понятых позвонили в квартиру. Дверь никто не открыл. Соседи заявили, что Вадим Георгиевич недавно приехал домой и после этого никуда не уезжал. Чтобы не взламывать дверь, послали гонца к Нине Большаниной. Она вроде домработницы у Морева и имеет ключ от его квартиры. Вошли – тишина. Все комнаты пусты. На кухонном столе – бутылка из-под «Наполеона», хрустальный фужер и записка. Заглянули в ванную, а там, говоря медицинским языком, летальный исход… Пришлось срочно вызывать экспертов. Пока обследовали труп да канителились с обыском, упустили майора Кетькалова.

– Ты уверен, что Кетькалов причастен к ограблению автобуса?

– О стопроцентной уверенности пока не скажу, но основания подозревать майора есть весомые. В ту ночь дома он не ночевал. По словам жены, пришел на рассвете, очень усталый. Сказал, будто участвовал в серьезной операции по задержанию вооружейных преступников, и завалился спать. На самом деле, вневедомственная охрана той ночью никаких операций не проводила. Вот в день расстрела Красноперова с Верой Портнягиной майор находился на службе. Тут бандитская группа обошлась без него…

За окном кабинета стало светать. В начале шестого часа неожиданно раздался зуммер портативной рации и хрипловатый голос произнес:

– Первый, я – второй. Как слышите?

– Я – первый, – тотчас ответил Таран. – Отлично тебя слышу, Володя.

– «Объект» проснулся. Ждем, когда станет покидать жилье.

– Прекрасно. В компании с ним кто есть?

– Похоже, никого нет.

– В поселке как?

– Не видно ни души.

– Темлучше. Сейчас выезжаю к вам.

– Приезжайте. Конец связи.

– Конец.

Рация отключилась. Подполковник Таран, поднявшись из-за стола, оглядел приветствующих:

– Как говорится в Святом Писании, пришло время собирать камни. Помчимся, братцы, к берегам нашей богатой «Астралии» на оперативной машине с мигалкой. Федя Жильцов с вечера дежурит за рулем. Теперь наверняка уже выспался.

Стремительная езда до поселка «Астра» заняла около пятнадцати минут. Остановились на обочине асфальтовой дороги у высоких сосен. Свежий воздух отдавал запасом хвои. Утреннюю тишину нарушала приглушенная белесым туманчиком перекличка горластых петухов, доносившаяся с шахтерской стороны дачного поселка. Между сосновых стволов поблизости виднелось двухэтажное из силикатного кирпича строение причудливой архитектуры. Приподнявшийся над горизонтом пурпурный край солнца подкрашивал багровым цветом островерхую крышу с башенками по многочисленным углам.

– Вот фазенда майора Кетькалова с белокаменным коттеджем, построенным на милицейскую зарплату, – усмехнувшись сказал Таран. – Языки поотрывать бы тем болтунам, которые твердят, что в России жить плохо. Богатейшая держава…

– На ближайшую пятилетку воровать хватит? – иронично вставил сидевший за рулем Федя Жильцов.

– Больше. Лет десять можно хапать напропалую.

– А потом?..

– Потом будем хлебать суп с котом.

– Невкусно ведь.

– Кому такой харч покажется неповкусу, те слиняют в чужие страны, где по давнему обычаю за воровство в тюрьму садят.

– Пора бы и у нас такой обычай завести.

– Пора бы, но нельзя.

– Почему, Анатолий Викторович?

– Потому, Федор, что управлять державойнекому станет. Будут только осужденные да охранники.

Жильцов тихонько засмеялся:

– Вы прямо как анекдотный Василь Иваныч шпарите.

– Все мы, Федя, Василь Иванычи…

Разговор внезапно прервался. Из белокаменного коттеджа вышел плечистый мужчина в форме офицера милиции. Тотчас, словно из-под земли, рядом с ним возникли два дюжих автоматчика в бронежилетах поверх камуфляжных комбинезонов и борцовского вида парень в штатском.

– Старший опер Володя Фомичев с омоновцами, – сказал Бирюкову Таран.