Посмертная месть

– Да вы что?! На полном серьезе хотите проводить у меня обыск?

– Разве мы похожи на несерьезных людей? – в тон ему будто удивился Таран.

– Это беззаконие!

– Не волнуйся, Леонид Юрьевич, все будет по закону. Чего ты испугался?

– Пугаться мне нечего. Я возмущен! Если вы не церемонитесь с начальником вневедомственной охраны горуправления, то представляю, как ведете себя с простыми гражданами.

– Точно так же. Наш церемониал регламентируется уголовно-процессуальным кодексом, а он одинаков для всех. Ты же, начальник, не с луны свалился и должен знать прописные истины уголовного права.

– Я знаю не меньше твоего!

– Вот и прекрасно. Если мы заблудимся в правовых вопросах, подскажи, чтобы не перегибали палку.

– Так вы и послушаетесь моей подсказки.

– Послушаемся. Чего ты прежде времени икру мечешь, будто на воре шапка горит.

– Иди ты знаешь куда…

– Знаю, но не пойду, пока обыск непроведем.

Глава XXVII

Фомичев вернулся сравнительно быстро с двумя пенсионного возраста мужчинами. Выслушав прокурорское наставление о правах и обязанностях понятых при обыске, один из них – со следами въевшейся угольной пыли на смуглом лице – задумчиво посмотрел на белокаменный коттедж и со вздохом проговорил:

– Ох, такую хоромину, пожалуй, и за сутки не обыскать.

– А вон, Прокопий, глянь, еще длинный ангар впридачу, – указав взглядом в сторону продолговатого с двумя дверями кирпичного гаража, добавил другой – чуть помоложе и рыжеватый. – Его тоже будем шмонать?

– Будем, – ответил Таран. – Блатную грамоту насчет «шмона» в местах не столь отдаленных освоили?

Понятой ухмыльнулся:

– Не, в заключении ни далеко, ни близко не сидел. От молодежи наблатыкался. Теперь, что парни, что девчата, сплошь и рядом на блатном да матерном тарабарят. Начнешь с ними говорить по-русски, а они в ответ по-своему: «Канай, блин, твою мать, козырно» и так далее.

Бирюков посмотрел на Кетькалова:

– Начнем, Леонид Юрьевич?..

– Дело ваше, – сквозь зубы процедил тот и вдруг заявил: – Только учтите, если на даче или в гараже обнаружится что-токриминальное, я за это нести ответственность не собираюсь.

– Леня, твой юмор не смешон, – резко сказал Таран. – А кто будет отвечать, Ванька Ветров?

– Тот, кто арендует дачу.

– Извини, не расслышал фамилию арендатора.

– Фамилия – Морев.

– Вадим Георгиевич?

– Да.

– А старший браток его, Джон Иванович Корягин, не соучастник аренды?

– Нет.

– Значит, всю беду решили свалить на мертвого?

– Лично мне ни на живых, ни на мертвых валить нечего. Если же Морев чего-то натворил, спроси у него самого.

– Давно с ним виделся?

– С полмесяца или чуть побольше назад, когда договаривались об аренде.

– И с той поры на даче не был?

– Нет. Вчера первый раз заглянул, чтобы посмотреть, все ли здесь в порядке, да вот заночевал с усталости.

– Ну и как насчет «порядка»?

– Кажется, все на месте… – Кетькалов усмехнулся. – А тотальный осмотр я не осуществлял.

– Поленился?

– Не подумал, что дача находится под оперативным наблюдением, и, стало быть, чего-то здесь неблагополучно.

– С какой целью Морев арендовал дачу?

– Ему не столько дача, сколько гараж был нужен. Купленные в Новосибирске игровые автоматы хотел здесь замкнуть, пока в казино для них зал оборудовали.

– И все?

– С его слов все.

– Официальный договор аренды заключали?

– Не люблю крючкотворством заниматься. Никчемная писанина. По русскому обычаю распили магарыч и… отдал я комплект запасных ключей Вадиму.

– Тогда о какой аренде мозги пудришь? Сказал бы прямо: выпили, закусили и… твори, гражданин Морев, на даче начальника вневедомственной охраны, что тебе вздумается.

– А я что говорю? – обиделся Кетькалов.

– Финтишь ты, Леонид Юрьевич, вот что.

– Ну, это как сказать.

– Хоть так, хоть этак, одинаково получается.

По предложению Бирюкова обыск начали с гаража. В просторном с высоким потолком помещении, где, по словам разговорчивого понятого, можно было во всю гонять футбол, стояла всего одна автомашина – новая черная «Ауди-100». Слева от входа, у вторых дверей, на покрытом пылью бетонном полу виднелись отчетливые следы широких автопокрышек, какие обычно бывают у «крутых» японских джипов. Рядом с ними отпечатался более узкий след, вроде как от «ауди».

– Кто тут по гаражу колесил? – обратился к Кетькалову Таран.

– Наверное, Морев своего «Лэнд Краузера» загонял, – мрачно ответил тот.

– Зачем?

– Спроси его.

– Он что, ночевал на даче?

– Я за ним оперативного наблюдения не вел.

– Напрасно. Рядом с джиповскими следами не твоей «ауди» след?

– Я туда не заезжал.

– А кто там ездил?

– Кто-то на легковой…

– Сам вижу, что не на «Колхиде» с прицепом.

– Ну а чего спрашиваешь?.. Задавай эти вопросы Мореву.

– Задал бы, но… вчера Вадим Георгиевич приговорил себя к смертной казни через повешение.

– Странно… Мне о таком намерении он не докладывал, – равнодушно проговорил Кетькалов, как будто это сообщение для него не было новостью или совершенно ничего не значило.

– Тебя, кажется, не печалит столь скорбный факт?

– Я не плакальщица, чтобы по каждому смертнику слезы лить.

– Вы же друзья были…

– У меня таких друзей – до Москвы на четвереньках не переставить.