Посмертные записки Пиквикского клуба

Поверенный был в прекраснейшем расположении духа, ибо попавший в беду поставщик лошадей был освобожден от ответственности по приговору суда. Он весьма одобрил привязанность Сэма к своему хозяину, заявил, что она очень напоминает ему его собственное чувство преданности к его другу канцлеру, и немедленно повел старшего мистера Уэллера в Темпль скрепить присягой показание о долге, которое мальчик с помощью синего мешка написал тут же на месте.

Тем временем Сэм, будучи официально представлен обеленному джентльмену и его друзьям как отпрыск мистера Уэллера из «Прекрасной Дикарки», был встречен с подчеркнутым уважением и любезно приглашен участвовать в пирушке в ознаменование упомянутого события, каковое приглашение он не замедлил принять.

Увеселения джентльменов этой профессии обычно носят торжественный и мирный характер, но в данном случае празднество было из ряда вон выходящее, и они соответственно этому дали себе волю. После довольно бурных тостов в честь главного уполномоченного и мистера Соломона Пелла, который проявил в тот день такие несравненные способности, джентльмен с пятнистым лицом и в синем шарфе предложил кому-нибудь спеть. Сам собой напрашивался вывод, что пятнистый джентльмен, жаждавший пения, должен сам спеть, но пятнистый джентльмен упрямо и слегка обиженно уклонился; за этим, как бывает нередко в подобных случаях, последовали довольно сердитые препирательства.

— Джентльмены, — сказал, наконец, поставщик лошадей, — чтобы не нарушать гармонии этого чудесного празднества, быть может, мистер Сэмюел Уэллер согласится усладить общество?

— Право же, джентльмены, у меня нет привычки петь без инструмента, — отвечал Сэм, — но все за спокойную жизнь, как сказал человек, заняв место смотрителя на маяке.

После такой прелюдии мистер Сэмюел Уэллер сразу запел следующую неистовую и прекрасную песню, которую мы позволяем себе привести, предполагая, что она не всем известна. Мы попросили бы обратить особое внимание на междометия в конце вторых и четвертых строк, которые не только дают возможность певцу перевести дух в этом месте, но и чрезвычайно благоприятствуют размеру.

РОМАНС

Наш Терпин[148]

вскачь по Хаунсло-Хит[149]Погнал кобылу Бесс — эх!
Вдруг видит он — епископ мчит
Ему наперерез — эх!
Он догоняет лошадей,
В карету он глядит.
«Ведь это Терпин, ей-же-ей!»
Епископ говорит.

Хор

«Ведь это Терпин, ей-же-ей!»
Епископ говорит.

А Терпин: «Свой лихой привет
Ты с соусом глотай  — ай!»
И прямо в глотку — пистолет,
И отправляет в рай  — ай!
А кучер был не очень рад,
Погнал что было сил.
Но Дик, влепив в башку заряд,
Его остановил.

Хор

(саркастически)

Но Дик, влепив в башку заряд,
Его остановил.

— Я утверждаю, что эта песня задевает профессию, — перебил пятнистый джентльмен. — Я спрашиваю: как звали кучера?

— Никто не знает, — отвечал Сэм. — У него не было визитной карточки в кармане.

— Я возражаю против политики, — продолжал пятнистый джентльмен. — Я заявляю, что в нашем обществе эта песня — политическая и, что почти то же самое, лживая! Я заявляю, что тот кучер не удрал, он умер храбро — храбро, как герой, и я не потерплю никаких возражений!

Так как пятнистый джентльмен говорил с большой энергией и решимостью и так как мнения по этому вопросу, казалось, разделились, то грозили возникнуть новые препирательства, но тут весьма кстати появились мистер Уэллер и мистер Пелл.

— Все в порядке, Сэмми! — сказал мистер Уэллер.

— Исполнитель придет сюда в четыре часа, — добавил мистер Пелл. — Полагаю, вы за это время не убежите, а? Ха-ха!

— Может быть, мой жестокий папаша к тому времени смягчится, — улыбаясь во весь рот, сказал Сэм.

— Э, нет! — возразил мистер Уэллер-старший.

— Прошу вас! — настаивал Сэм.

— Ни за что на свете! — заявил неумолимый кредитор.

— Я дам расписки на эту сумму, по шести пенсов в месяц, — сказал Сэм.

— Я их не возьму, — ответил мистер Уэллер.

— Ха-ха-ха! Прекрасно, прекрасно! — одобрил мистер Соломон Пелл, выписывая свой счетец. — Очень забавный случай! Бенджемин, перепишите.

И мистер Пелл, улыбаясь, показал итог мистеру Уэллеру.

— Благодарю вас, — продолжал джентльмен юрист, принимая засаленные банковые билеты, извлеченные мистером Уэллером из бумажника. — Три фунта десять шиллингов и один фунт десять шиллингов — итого пять фунтов. Очень вам признателен, мистер Уэллер. Ваш сын — достойный молодой человек, весьма достойный, сэр. Это очень приятная черта в характере молодого человека, весьма приятная, — добавил мистер Пелл, озираясь с любезной улыбкой и пряча деньги.

— Вот так потеха! — усмехнувшись, сказал старший мистер Уэллер. — Регулярно, блудящий сын!