Посмертные записки Пиквикского клуба

— Потеха! — сказал джентльмен, предлагавший бритву, и чья фамилия, как потом оказалось, была Прайс. — В жизнь свою ничего подобного не видел! Поверите ли, — продолжал он, обращаясь к мистеру Пиквику, — этот молодец сидит здесь уже больше недели и ни разу не брился, до того он уверен, что выйдет отсюда через полчаса и может побриться дома.

— Бедняга! — произнес мистер Пиквик. — И у него действительно есть надежда выбраться отсюда?

— Какая, к черту, надежда! И тени ее нет! — воскликнул мистер Прайс и позвонил. — Принесите мне лист бумаги, Круки, — приказал он служителю, который костюмом и внешностью напоминал впавшего в нищету скотника, — да захватите стакан грога, слышите! Я собираюсь писать отцу, а если приняться за это без возбудителя, пожалуй, не раскачаю старика.

Услышав эту остроумную речь, юноша буквально зашелся от смеха.

— Правильно! — продолжал Прайс. — Никогда не следует падать духом! Все на свете вздор. Не так ли?

— Первостатейный! — подхватил юный джентльмен.

— Вы кое-что смыслите в этом, — сказал Прайс. — Вы видели жизнь.

— Еще бы! — подтвердил юноша.

Он видел се сквозь грязные стекла трактиров.

Мистер Пиквик, почувствовав немалое отвращение к этому диалогу, уже собирался спросить, нельзя ли получить отдельную комнату, как в «общую столовую» вошли трое незнакомцев довольно приличной наружности, при виде коих молодой человек бросил сигару в огонь и, шепнув мистеру Прайсу, что они явились «утрясти его дело», отошел с ними к столу, стоявшему на другом конце комнаты.

Но оказалось, что утрясти дело юного джентльмена не так легко, как он, по-видимому, думал. Посетители сурово отчитывали его за безобразное поведение и за злоупотребление их снисходительностью. Наконец старший из посетителей намекнул на возможность переезда в одно из помещений на Уайткросс-стрит, после чего юный джентльмен, несмотря на всю свою «первостатейность» и знание жизни, уронил голову на стол и горестно разрыдался.

Мистер Пиквик позвонил, и по его требованию его отвели в отдельную комнату, снабженную ковром, столом, стульями, буфетом, кушеткой и украшенную несколькими старыми гравюрами. Сидя здесь в ожидании завтрака, мистер Пиквик имел удовольствие слышать, как миссис Нэмби бренчит над его головою на рояле. Вместе с завтраком явился и мистер Перкер.

— Ага, уважаемый сэр! — вскричал маленький поверенный. — Пригвоздили наконец? Так-так, я даже не огорчен этим, потому что теперь вы поймете нелепость своего поведения. Я составил счет на всю сумму, на которую выдан ca. sa., сиречь исполнительный лист. Тут и ущерб, и судебные издержки, — лучше покончить со всем сразу, не теряя времени. Нэмби теперь, вероятно, уже дома. Что вы на это скажете, уважаемый сэр? Выдать чек или вы сами соблаговолите?

Произнося это, мистер Перкер с деланной веселостью потирал руки, но, заметив выражение лица мистера Пиквика, не выдержал роли и растерянно взглянул на Сэма.

— Перкер, — промолвил мистер Пиквик, — прошу вас больше не говорить со мной об этом. Оставаться здесь нет смысла, а потому сегодня же вечером я переселюсь в тюрьму.

— Только не на Уайткросс-стрит, уважаемый сэр! — воскликнул Перкер. — Невозможно! Там до шестидесяти кроватей в камере, и камеры заперты по шестнадцать часов в сутки!

— Я предпочел бы какое-нибудь другое место заключения, — сказал мистер Пиквик, — но если это невозможно, я должен примириться с этим.

— Вы можете отправиться во Флит, уважаемый сэр, если уж решили сидеть в тюрьме, — предложил Перкер.

— Хорошо, — согласился мистер Пиквик, — я туда и отправлюсь, как только позавтракаю.

— Не торопитесь, уважаемый сэр, туда, откуда все стремятся выбраться! — сказал добродушный поверенный. — Надо получить Habeas corpus, а в Сарджентс-Инне раньше четырех часов никого не застать. Вам придется подождать.

— Хорошо, — ответил мистер Пиквик невозмутимо. — Значит, мы здесь еще пообедаем с вами в два часа. Позаботьтесь об этом, Сэм, и велите не задерживать.

Несмотря на все увещевания Перкера, мистер Пиквик остался непоколебим. После обеда и после долгих ожиданий мистера Нэмби, который обедал с избранным кружком друзей и которого ни в коем случае нельзя было беспокоить, мистер Пиквик уселся с мистером Перкером и Нэмби в карету, которая доставила их на Чансери-лейн.

В Сарджентс-Инне принимали двое дежурных судей — Суда Королевской Скамьи и Суда Общих Тяжб, — и дела у них было по горло, если судить по количеству адвокатских клерков, вбегавших и выбегавших с кипами бумаг. Когда карета остановилась у низкой арки, служащей входом в Сарджентс-Инн, мистер Пиквик, предоставив мистеру Перкеру расплачиваться с извозчиком и отойдя в сторонку от втекающего и вытекающего потока людей, стал не без любопытства наблюдать.