Посмотри на меня

– Да, да, конечно. Это я так, размечталась. Успеем еще познакомиться. Жизнь длинная, куда торопиться. Как будете готовы. Виталий, а вот язык отварной. И хрен есть. Или горчицу? Что предпочитаете? Леночка, передай Виталию нарезку колбасную. Там и буженинка. Степан, ну что ты молчишь? Давайте выпьем за ваше счастье, дети. Я скажу тост. Ой, не могу, сейчас расплачусь. Так хорошо, дети, что вы встретились, полюбили друг друга. Мы всегда рядом, поможем во всем. Какое же счастье, что мы станем бабушкой и дедушкой. Внуки… Степан, ну что ты молчишь? Скажи, как ты рад! Ой, не могу, Леночка, передай салфетку. Я стала такая сентиментальная. Столько новостей счастливых. Степан, скажи, наконец, что-нибудь! Виталий, вы, наверное, не ожидали, что станете отцом? Не переживайте, Степан тоже не готовился так быстро становиться дедушкой. Это нормально. Леночка, передай Виталию икру. И сама съешь. Тебе нужно хорошо питаться. Ой, у меня утка в духовке горит, кажется. Леночка, ты мне поможешь? Нет, сиди, сиди, тебе нельзя тяжелое поднимать…

Людмила Михайловна кинулась на кухню. Вернулась, решив собрать грязные тарелки, но никто к еде толком не притронулся. Лена встала из-за стола и пошла на кухню. Что-то тихо выговаривала матери.

– Не пьешь принципиально или по здоровью? – спросил строго Степан Федорович, когда они остались за столом одни.

– Не люблю. То есть в чистом виде не могу, – признался Виталий.

– Ладно, молодой еще, раз разбавляешь. Значит, нервы еще крепкие, – кивнул будущий тесть. – Я и сам по залету женился. Ничего. Живу. Всю сознательную жизнь, считай. Уж тридцать с гаком лет. Теперь думаю, хорошо, что женился тогда. Ленка вон выросла, а я не заметил. Жена суетится: еда, то, се. Рубашки всегда поглажены. Есть плюсы. Есть. Семья, она, знаешь, нужна. Никак без семьи. Тыл мужику нужен. Надежный. Ленка, она в мать пошла, надежная. Не сомневайся. Хвостом не вильнет и налево не сбежит. Верная. Будет тебе до гробовой доски преданна. Я знаю, о чем говорю. Люська такая же. Терпеливая. Прощать умеет. А это в бабе ценнейшее качество. И это… я помогу, если что. Только скажи. Между собой договоримся. Раз не сбежал, готов жениться, все честь по чести сделать, значит, нормальный ты парень. С совестью. Но смотри. Если Ленку обидишь, если она хоть раз в слезах домой прибежит и на тебя пожалуется, я тебя сам в бараний рог скручу. Если руку на нее поднимешь, я тебе эту руку сломаю и в жопу засуну. Понял? С Люськой, тещей своей, будешь неласков или неблагодарен, нахамишь ей хоть раз, бошку тебе отстрелю. А теперь слушай, что делать. Бабам ведь много не надо – слово ласковое, цветы, то да се. В ресторан Ленку своди. Да, кольцо надо подарить. Это обязательно. И подороже выбери, не экономь. Я добавлю, если не хватит. Для тещи – цепочку или браслет. И розы. Букет солидный нужен. В следующий раз чтобы все по-людски было, а не как сейчас. Люська моя любит, чтобы все как положено. По всем правилам. Свадьбу мы вам устроим, за это не переживай. А живите где хотите. Сам решай. У нас места много, всем хватит. Да и Люське моей спокойнее, если дочь под приглядом. Она ж уже с ума сошла с этой беременностью. Ленка твердит, к тебе переедет. Люська сразу в слезы. Извела меня совсем. Ты Ленку уговори, что вам у нас лучше будет. А сам уходи работать на свою квартиру. Тебе же проще. Понимаешь, у Люськи моей никаких интересов, кроме дочери. Одна она у нас. Люська совсем с ума сошла от волнения. По церквям бегала, мужа для дочери вымаливала хорошего. И внуков. Спать перестала. Измотала себя. Сейчас ожила. Внука ждет. За одно это я тебе спасибо хочу сказать. И Ленка счастливая ходит. Повезло тебе – ни забот, ни хлопот знать не будешь. Никаких тебе пеленок-распашонок. Ленка мать уже не слушает, так жена на меня все вываливает. Ты меня как мужик пойми. Если Ленка к тебе переедет, мне жизни не станет. А если вы сюда, так всем хорошо. Ленка родит, тебе будет куда уйти отоспаться. Люська над младенцем будет кудахтать, так и мне легче.

– Хорошо, конечно, так будет лучше, – кивнул Виталий.

– Вот и ладненько. Говорил я, что ты нормальный парень. – Степан Федорович подлил себе водки.

Как Виталий очутился дома, не помнил. Свалился на бабушкин диванчик и проспал чуть ли не сутки. Его разбудила Лена, которая привезла чемоданы.

– Это что? – Виталий показал на три здоровенных чемодана и сумки.

– Я же не знаю, сколько у тебя вещей, – улыбнулась Лена.

Она складывала его рубашки, обувь, рассказывала, как мама счастлива, что Виталий к ним переезжает, как всем будет хорошо. И что бабушкина квартира станет его рабочей студией. Ведь так важно для художника – иметь собственную свободную студию.