Посмотри на меня

– А ты что, не в курсе? Тебя что, папашу, не пригласили? В эту субботу! Приеду обязательно! Надо ж на внучка посмотреть залетного. Имечко, конечно, выбрали ему. Прям под стать отчеству. Валерий Витальевич. Язык сломаешь, пока выговоришь. Валерик – в жопе вареник. И как ты согласился? Ты же мужчина, должен был сам назвать сына. Имел право. Назвал бы Сашей или Сережей. Димой. Столько имен хороших.

– Мне нравится имя, – ответил Виталий, царапая на бумажке «суббота, крестины, Валерий».

Неужели Лена ему звонила, говорила про крестины, а он не помнил? Какие крестины? Это где? В церкви? Зачем? Почему Валерий? Точно Валерик – в жопе вареник. Мало он со своим именем намучился. Дмитрий или Александр, да, лучше, конечно. Красиво. Откуда Валерий взялся?

– А меня ты назвала или мой отец? – спросил Виталий, чтобы отвлечь мать от рассуждений о предстоящем событии.

– Отца твоего, сбежавшего еще до твоего рождения, так звали. Виталиком. Кобелина.

– У меня ведь другое отчество. Я Андреевич. – Виталию вдруг стало страшно. Не плохо, а именно страшно. Мать никогда не рассказывала ему про отца. И бабушка отмалчивалась. Значит, получается, он Виталий Витальевич?

– Да придумала первое попавшееся. Думала, в честь папаши тебя назову, так у него совесть проснется. Не проснулась. Ни копейки лишней не прислал, сволочь. Да какая разница-то? Сначала твой отец, а потом ты мне жизнь сломали. А мать моя, бабка твоя, помогла. Вот так-то. Сказочке конец. А ты – молодец. Удачно женился. Жена вроде есть, а вроде и нет. На всем готовеньком живешь. В папашу своего пошел. Тот тоже погулял, а женился как положено. На квартире и даче. А я – живи как хочешь. Алименты присылал, если я скандалом грозила. По-другому и не выпросишь. Вот сыночек у меня тоже умный вышел – и своя квартирка у него, бабку продавил, и у жены – полон дом. Хорошо тебе заплатили за ребеночка-то. Производитель хоть куда.

– Не приходи на крестины. Не устраивай скандал, – попросил, едва сдерживаясь, Виталий.

– Да не очень-то и хотелось. Я чего звоню-то. Мамке на жизнь подкинь деньжат-то? Мамка работу потеряла. Болела.

– Ты опять пьешь?

– Тебе какое дело? Хочу пью, хочу не пью. Ты обязан мать содержать. Тебе деньги на голову падают. Бабкино имущество поди продал. Так я многого не прошу. Подкинь на житье, и мы в расчете. На крестины не пойду, выпью дома за внучка. А то твоя ненаглядная женушка и теща тоже не обрадуются такой бабушке.

– Ты меня сейчас шантажируешь?

– Конечно, – усмехнулась мать, – а как с тобой иначе? С вами, мужиками, по-другому нельзя.

Виталий в тот же вечер завез матери деньги. Засунул конверт в щель под входной дверью, позвонил и сбежал по лестнице, чтобы даже не видеть. Но слышал, что она вышла, явно уже пьяная. Дернула дверь, выругалась, потом расхохоталась.

– Ну гуляем! Сучонок мой совсем обосрался от страха! Привез денег! – объявила она куда-то в глубь квартиры.

– Так мотнись за водкой-то! – крикнул ей в ответ мужской голос.

– Сам мотнись! Совсем оборзел! Я бабки достала, – рявкнула мать.

Ночью Виталий спал плохо. Мучился, что забыл что-то очень важное и никак не мог вспомнить. Прокручивал в полудреме весь тот день. Сначала работал, мать позвонила, денег требовала, он поехал, отвез. Но было еще… То, что не давало ему покоя.

Он проснулся от телефонного звонка.

– Ты не забыл про крестины? – Звонила сама Лена, а не, как обычно, теща.

– Не забыл, конечно. Буду, – ответил Виталий, тут же вспомнив, что его мучило все это время.

– Крестная мать – тетя Света, мамина давняя подруга, а крестный отец – дядя Андрей, с папиной стороны. Запомни, пожалуйста, – строго сказала Лена.

– Почему не с нашей? – спросил Виталий из вежливости. Ему было наплевать.

– Потому что у тебя нет друзей, а у меня нет подруг, которые могут стать крестными. Что непонятного? Тетя Света всегда помогает, ее муж – генерал, очень влиятельный. Они такие подарки на рождение подарили, ты не представляешь! Дядя Андрей в Министерстве обороны. Они с папой с училища дружат, служили вместе.

– Да, я понимаю, – ответил Виталий, стараясь не вызвать раздражение Лены.

– Лишь бы Лерик не расплакался. Он температурит, животик болит часто, но мама говорит, после крестин лучше будет. Надо было раньше собраться, да все никак. – Лена была явно на взводе.

– Лерик? Ты зовешь его Лерик? Почему? – У Виталия внутри что-то гулко ухнуло в желудок, закрутило до рези.

Он вспомнил себя, Викусика. Почему это должно повторяться вот так, неожиданно? Откуда взялся Лерик? Лера – девочка. Зачем вообще такие бесполые имена давать детям? Он прекрасно помнил свою соседку по лестничной клетке. Александра. Ее все звали Шурик. И это было, пожалуй, хуже Викусика.