Посмотрите на меня. Тайная история Лизы Дьяконовой

Неделя, проведенная в снятой ей квартире, показала Лизе, до какой степени она одинока. Ночью на ее звонки никто не являлся, потому что ночное дежурство горничных или швейцара в том “доходном” доме, где проживала Лиза, видимо, предусмотрено не было. Некому было подать ей воды или достать нужную вещь. А попросить дежурить возле себя знакомых курсисток она постеснялась. Да и не было у нее на курсах близких подруг. “И вот в эти-то дни как нельзя более очевидно выступил передо мной донельзя ограниченный круг моих знакомств между курсистками: две-три из 200 человек – не много!” И она задумалась: почему так получилось? “Мои ли чересчур большие требования к людям на первом курсе помешали мне сойтись… или… да нечего писать об этом…”

В архиве Дьяконовой нет ни одного письма родственникам за время ее болезни, хотя, судя по дневнику, сестре Вале Лиза все-таки писала…

Рождество и Новый год она отмечала в больнице и в дневнике сделала горькое признание, что с праздниками ее никто из родных не поздравил. Ни мать, ни братья, ни сестры. Разобраться в этих тонкостях семейных отношений невозможно, да это и не принципиально. Важно то, что во время своей болезни Дьяконова оказалась предоставленной самой себе, и никого по-настоящему не интересовала ее судьба. Кроме работников клиники Александровской общины, где она оказалась 20 ноября 1897 года и пробыла ровно два месяца, день в день. Там к Лизе все проявили участие, начиная с главного хирурга профессора Павлова. Несмотря на сопротивление девушки, готовой платить за свое лечение, он устроил ее в больнице на бесплатной основе, на так называемой “кровати имени Гамбургер”[26].

Когда он мне сказал об этом, я смутилась… и отказалась; но он, не обращая внимания на мои слова, самым добродушным тоном возразил: “Ну куда вам платить 50 рублей”… Я чувствовала, что этому доброму человеку доставляет удовольствие положить меня, как учащуюся, бесплатно…

Закона о бесплатном лечении студентов и курсисток в России не было. Но даже самые известные петербургские и московские врачи считали долгом совести выезжать к болевшим студентам бесплатно и по мере возможности устраивать их в бесплатный стационар. Нарушить это правило считалось постыдным. В дневнике Дьяконовой приводится анекдот о знаменитом московском терапевте Г. А. Захарьине. Он был лечащим врачом царской семьи и многих известных людей, в том числе писателей: Некрасова, Толстого, Тургенева, Салтыкова-Щедрина. Но Захарьин имел правило всегда брать деньги за свои услуги. Ходили слухи, что он умер миллионером. Однажды он будто бы потребовал за визит к студенту 50 рублей. Товарищи больного собрали эти деньги медяками и вручили профессору целый мешок. Он не отказался его взять.

Евгений Васильевич Павлов – русский хирург, лейб-медик, участник Русско-турецкой и Русско-японской войн. У него было много заслуг перед Россией. Всю жизнь он оставался практикующим хирургом и скончался, как тургеневский Базаров, от заражения крови, порезав палец во время последней операции в Сочи в 1915 году, когда ему было 70 лет.

Хирургическая больница Александровской общины была его любимым детищем. Здесь трижды в неделю он проводил прием больных, затем – операции. Оперироваться приезжали издалека, слава о Павлове гремела по всей России.

Общины сестер милосердия имели давнюю историю. В Европе они стали появляться в XI веке при католических монастырях для помощи больным беднякам и сиротам. В 1223 году дочь венгерского короля и супруга ландграфа Тюрингии Людвига IV Елизавета Тюрингская под руководством францисканских монахов построила больницу для бедных в Эйзенахе, а в 1228-м – в Марбурге, где трудилась наравне с другими сестрами, за что была причислена к лику святых под именем Елизаветы Венгерской. В 1633 году незаконнорожденная дочь французского аристократа Луиза де Марийяк, воспитанница доминиканского монастыря в Пуасси, под руководством священника Викентия де Поля организовала общину сестер милосердия из бедных девушек, за что также была причислена к лику католических святых. В XIX веке англичанка Флоренс Найтингейл, дочь знатных аристократов, преодолевая сопротивление своих родителей, получила образование сестры милосердия и возглавила небольшую частную клинику на Харли-стрит в Лондоне. Во время Крымской войны вместе с 38 помощницами она отправилась сначала в Турцию, а затем в Крым, где впервые последовательно провела в жизнь принципы правильной санитарии и ухода за ранеными. В результате их работы смертность в лазаретах снизилась в 20 раз. Памятник Флоренс Найтингейл и ее сестрам стоит в центре Лондона рядом с фигурами шотландских гвардейцев.