Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма

Речь идет о группе во главе с бывшим комбригом И.Г. Бессоновым, известной как «Политический центр борьбы с большевизмом» (ПЦБ). Она была образована осенью 1942 г. в особом сборном лагере специального органа СД «Цеппелин» на территории концлагеря Бухенвальд и действовала первоначально в районе Бреслау (монастырь Лейбус), а весной 1943 г. была переведена в район г. Линсдорф. Восстание планировалось инициировать путем заброски в северные районы СССР (от Северной Двины и Печоры до Енисея) диверсионных групп, сформированных из антисоветски настроенных военнопленных, и освобождения сотен тысяч заключенных ГУЛАГа. Одновременно с разработкой плана восстания, группа Бессонова занималась формированием бригады из трех усиленных батальонов, правда деятельность в этом направлении шла крайне медленно, и к лету 1943 г. общая численность членов организации не превышала 300 человек[266]. Офицерский лагерь ПЦБ располагался в д. Нидерлибке, куда в начале июня 1943 г. Краснощеков был доставлен на поезде в сопровождении двух офицеров СД.

При внедрении в ПЦБ Краснощекову было предложено взять псевдоним и сочинить легенду, чтобы скрыть от новых сотрудников факт его пребывания в немецких тюрьмах. Таким образом, лейтенант госбезопасности Борис Яковлевич Краснощеков стал Борисом Александровичем Костенко, бывшим капитаном РККА, уже успевшим послужить немцам в рядах украинского батальона. Было ли все так, как излагает Краснощеков в своих показаниях, или же история с якобы придуманной легендой была запущена им для того, чтобы скрыть от советских следователей правду в отношении реальных фактов своего участия в каких-либо антисоветских формированиях — неизвестно. Во всяком случае, нельзя исключать того, что ему действительно довелось послужить в украинской части, куда он завербовался из лагеря военнопленных, назвавшись украинцем с более подходящей для этого случая фамилией — Костенко. Будучи по национальности евреем, Краснощеков, судя по всему, не имел типичной еврейской внешности, а то, что он родился, вырос и провел большую часть сознательной жизни на Украине, позволяло ему легко выдать себя за украинца. Подобные превращения в «украинцев» и «казаков» были достаточно широко распространены среди советских военнопленных, пытавшихся любым способом выбраться из лагерей, где весной 1942 г. им угрожала почти верная смерть от голода, болезней и жестокого обращения.

Нам трудно судить об истинной подоплеке введения Краснощекова в ПЦБ. Было ли это всего лишь подготовкой к вербовке с погружением в соответствующую интеллектуальную и политическую среду, или же выполнением задач, возложенных на уже завербованного агента СД, — можно только предполагать. Но, как бы то ни было, после ликвидации Центра, как не оправдавшего надежд, возлагавшихся на него германскими спецслужбами, Краснощеков-Костенко был оставлен в качестве переводчика при полковнике М.А. Меандрове (псевдоним — «Соколов»), возглавившего остатки этой организации, переориентированной на борьбу с партизанами и агитационно-пропагандистскую работу среди населения оккупированных территорий. В составе группы «Соколова» летом — осенью 1943 г. он выезжал в Себеж (район Великих Лук), а затем в Радом (Польша). Именно в районе Себежа 40 человек из состава антипартизанского отряда ПЦБ ушли к партизанам, после чего органы «Смерш» впервые получили сведения о «бывшем капитане Красной Армии» Краснощекове-Костенко[267].

В ноябре 1943 г. «капитан Костенко» был командирован в Витебск, где ему предложили занять должность командира формируемого батальона Белорусской Краевой Обороны, однако он отказался, мотивировав тем, что не является белорусом и не знает белорусского языка. После этого бывшего сотрудника ПЦБ направили в Лепель, где в течение двух месяцев он работал в местном отделении СД переводчиком. Лепельское отделение СД являлось, по сути дела, группой связи при Русской освободительной народной армии (РОНА) Каминского, которая в сентябре 1943 г. прибыла в Белоруссию из Орловской области вместе с гражданской администрацией Локотского округа, семьями и другими гражданскими беженцами и размещена в районе Лепель — Чашники для борьбы с партизанским движением. В феврале 1944 г. через немецкого водителя, получавшего в штабе Каминского продукты и спиртные напитки, переводчик Костенко познакомился с начальником штаба РОНА подполковником (бывшим капитаном РККА) И.П. Шавыкиным. Узнав, что Костенко — бывший капитан Красной армии, к тому же еще с опытом работы в разведывательном отделе дивизии, Шавыкин предложил ему перейти на службу в РОНА и занять соответствующую должность. Краснощеков согласился на это предложение, а немецкое начальство не препятствовало его переводу.