Посольство

Алгатцы построились во дворе для инструктажа. Алгала видела сверху, как перед строем ходит полковник и, взмахивая рукой, словно рубя невидимого противника, объясняет офицерам план действий. Она опять перевела внимание на эшафот и как раз вовремя – к подножию помоста подкатили две повозки в сопровождении всадников. Телеги тотчас окружили ревнители и из одной вывели скованного человека. «Так вот кого вы хотите убить, – Алгала узнала гронца. – Ну, этого я тем более вам не отдам». Она быстро прицепила к зажиму алгатский меч и бросилась вниз, на ходу натягивая шлем.

– Полковник, к бою! Начинается!

Разрубленное старым шрамом лицо алгатца приняло совсем зверское выражение.

– Ну, алгатцы, не опозорим Алгату! Покажем варварам, как надо биться!

Он повернулся к воротам и закричал:

– Открывай!

Потом натянул шлем и махнул в сторону ворот.

– Первый взвод, пошел!

С правого фланга, разгоняясь, застучала сапогами первая взводная коробка, зазвучали команды офицеров, и следующие коробки потянулись к воротам.

Алкези пропустил первый взвод и побежал впереди второго – в отсутствие связи командиру надо быть в непосредственной близости от своих солдат. Однако в последний момент он заметил, что Алгала тоже бежит сюда. Он остановился.

– Принцесса, подождите! – крикнул полковник. – Так дело не пойдет! Давайте пропустим еще две коробки и пойдем перед последней. Так будет безопасней.

Алгала повернула к нему разгоряченное лицо. Было видно, что она хочет выругаться, но сдержалась и притормозила – дворцовое воспитание сделало свое дело.

– Ты прав, – почти спокойно сказала она и отошла в сторону, пропуская бегущих гренадеров.

– Теперь пора! – полковник рванулся в разрыв перед последней коробкой. – Принцесса, не отставайте!

Предупреждение было излишним, Алгала уже бежала рядом с ним.

Вырвавшись из открытых ворот на площадь, алгатцы молча, чтобы не сбить дыхание, набирали скорость, стараясь как можно быстрей пересечь открытое пространство. И лишь метров за тридцать до застывших с побелевшими лицами солдат Барраха, выставивших вперед короткие копья, они единым движением вырвали из ножен алгатские мечи и заорали сотнями глоток боевой клич Алгаты.

Но как ни страшен был удар алгатцев, никто из пехоты Арсалгана не побежал, лишь плотнее сдвинулись ряды, и побледневшие лица затвердели. «Закаленные бойцы, – на бегу отметил Алкези. – Ничего, и не таких рвали!» Он уже наметил себе цель – немолодого солдата, копье в руках которого подрагивало, напряжение ожидания заставило его нервничать – и когда осталось сделать всего несколько шагов, чтобы тоже вступить в начавшуюся схватку, он чутьем старого вояки понял – что-то изменилось. Он приостановился, пропуская вперед рычащих от предвкушения битвы подчиненных из третьего взвода, и оглянулся.

Вся площадь за спинами алгатцев, врубавшихся в цепь баррахцев, наполнялась войсками, реками вливавшимися с подходящих к площади улиц. Они уже окружили ворота дома Крюгера и вошли на территорию. «Что ж, мы этого ждали, – констатировал старый солдат. – Теперь только вперед – или пробиться, или умереть!»

* * *

После неудачной попытки отбить Глемаса у Чекры случилась истерика. Но истерика дочери Шусы была совсем другого рода, нежели у обычных девушек. Она побелела, в глаза ей страшно было смотреть. Даже личная охрана старалась не попадать ей под руку. Сейчас было по-настоящему понятно, чья это дочь. Только два её «дяди» подошли к ней: «Чекра, у всех бывают провалы, такие, после которых жить не хочется. Но надо сжать зубы и жить дальше».

Она ничего не ответила. Постояла, ни на кого не глядя, потом также ни к кому не обращаясь, спросила:

– У нас есть люди, которые знают тоннели того района?

Все замолчали, переглядываясь, наконец Мосол выругался и заорал:

– Ты умница, девочка! Конечно, есть! Мертвые гозары! Да мы по тоннелям подойдем прямо к эшафоту! Но надо торопиться добраться до первой большой разводки в том районе.

* * *

«Что они делают?! Ведь их же задавят массой! – подумал Глемас, но радость и надежда подавили трезвый голос рассудка. – К дракону все, я еще пожить хочу!»

Ревнители почувствовали перемену в его настроении и заторопились, стараясь успеть провести ритуал до того, как бой докатится к месту казни. Из палатки, развернутой внизу, рядом с эшафотом, подгоняя их, зазвучал голос, который Гронберг уже слышал сегодня. «Начальник разведки! Сам решил поприсутствовать». Гронец поддернул цепь, проверяя, как прочно его держат конвоиры. Те в ответ напряглись и натянули свои концы цепи, прикрепленной к наручникам. Один зло прикрикнул:

– Будешь упираться, потащим волоком!

МРОБовец только саркастически улыбнулся в ответ и ослабил цепь.

– Мне торопиться некуда, и, вообще, я хочу посмотреть, чем закончится это представление, – он кивнул на лежавшую внизу площадь.

Ревнители тоже с тревогой смотрели на происходящее внизу. Они торопились и совсем не были расположены шутить.

– Замолчи, колдун! Не надейся, никто тебе не поможет.

«Правильно, надеяться надо на себя».