Посреди серой мглы (ЛП)

Вернулась алтайка и принялась махать руками на маму. Они быстро поговорили, в основном употребляя слово «нет», а алтайка ещё и ногами топала.

— Елена, — представилась мама, показав на себя. — Лина, Йонас, — показала на нас она.

— Улюшка! — назвалась хозяйка, протянув маме руку.

Мама дала ей сигарету.

— Зачем ты отдала ей сигарету? — спросил Йонас.

— Она говорит, что это плата за проживание, — ответила мама. — Её зовут Улюшка.

— Это имя или фамилия? — спросила я.

— Не знаю. Но раз уж мы здесь будем жить, то должны обращаться друг к другу как полагается.

Я разослала пальто на соломе, что принёс Йонас. Легла. Мне ужасно не нравилось, как мама сказала «раз уж мы здесь будем жить…» — словно мы здесь остаёмся. Также я услышала, как мама сказала «спасибо», то есть поблагодарила алтайку. Я посмотрела и увидела, как она подкуривает одной спичкой с Улюшкой. Мама сделала две красивые затяжки, держа сигарету длинными пальцами, и быстро её потушила — тоже дневная норма…

— Лина, — прошептал Йонас. — Андрюс хорошо выглядел?

— Отлично, — ответила я, думая о его загорелом лице.

Прислушиваясь, я лежала в постели. Услышала во дворе тихие шаги. Занавеска отклонилась, и стало хорошо видно загорелое лицо Йоанны.

— Выходи, — сказала она. — Посидим на крыльце.

Я, крадучись, вышла из спальни на крыльцо дома.

Йоанна прилегла боком в кресле-качалке и покачивалась туда-сюда. Я села рядом на стуле, подобрав колени под подбородок и натянув на босые пятки хлопковую ночную рубашку. Кресло ритмично скрипело, а Йоанна смотрела в темноту.

— И? Как оно? — спросила я.

— Он замечательный! — вздохнула она.

— Правда? — удивилась я. — Умный? Не один из тех придурков, что пиво на пляж ходят пить?

— Ну что ты, — выдохнула Йоанна. — Он на первом курсе в университете учится. Хочет стать инженером.

— Хм. А у него подружки ещё нет? — спросила я.

— Лина, перестань искать в нём недостатки!

— Та я не ищу. Просто спрашиваю.

— Когда-то, Лина, кто-то тебе понравится — и тогда ты не будешь так его критиковать.

— Я не критикую, — сказала я. — Просто хочу убедиться, что он для тебя достаточно хорош.

— У него есть младший брат, — улыбнулась Йоанна.

— Правда? — Я наморщила нос.

— Вот видишь? Ты уже к нему скептически настроена, хотя ещё даже не видела!

— Я не настроена к нему скептически! И где же его младший брат?

— Приедет на следующей неделе. Хочешь его увидеть?

— Не знаю. Всё зависит от того, какой он, — ответила я.

— А пока не увидишь, не узнаешь! — поддразнила Йоанна.

36

Когда это случилось, мы спали. Я промыла свои пузыри и приступила к написанию письма Йоанне. Вот только очень устала и уснула. Как вдруг услышала, что на меня кричит энкавэдэшник и тащит на улицу.

— Мама, что происходит? — спросил Йонас.

— Говорят, нам нужно срочно явиться в колхозное управление.

— Давай! — закричал охранник с фонарём в руке.

Они становились раздражительными. Один из них достал пистолет.

— Да! — сказала мама. — Да! Дети, быстро! Идёмте!

Мы вскочили из соломы. Улюшка перевернулась на другой бок, отвернувшись от нас. Я взглянула на свой чемодан, обрадовавшись, что успела спрятать рисунки.

Других людей тоже выгоняли из домов. Мы шли вереницей по тропинке к колхозному управлению. Сзади до нас доносились крики Лысого.

Они согнали нас в самое большое помещение деревянного здания. Седой господин, который накручивал часы, стоял в углу. Девочка с куклой возбуждённо замахала мне рукой, словно встретила старую подругу, которую давно не видела. На её щеке темнел большой синяк. Нам велели тихо ждать, пока подойдут остальные.