Посредник

— Кто? — вполоборота повернулся к ракетчику Мельцер Фрис.

— Тот самый Мельцер Фрис, в одиночку пленивший миллионную российско-казанскую армию?

— Не совсем, — несколько помедлив, ответил Мельцер Фрис, — пленных было девятьсот двадцать семь тысяч. Это по нашим подсчетам, разуметься.

Ракетчик смутился и сосредочился на управлении роботизированной машины.

Машина быстро летела над степью. Совершила четкий маневр.

— Уже пребываем, — заметил побледневший ракетчик.

Машина элегантно затормозила в воздухе и опустилась на площадку рядом с номером «2». Двери машины медленно поднялись.

Ракетчик выбрался из кресла:

— Генеральный контролер, вам сейчас надо идти прямо. По этой красной дорожке. Пока не подойдете к зеленому домику. Сокоординатор подземелья прибыл. Он ждет там, у зеленого домика.

Мельцер Фрис неспеша, подошел к маленькому деревянному домику. У его крыльца стоил Академик.

— Я же вам говорил, что мы еще встретимся, — улыбнулся Академик.

— Не ожидал, что при таких обстоятельствах, — покачал головой Мельцер Фрис.

— Вас понизили? — поинтересовался Академик.

— Нет, нет, что вы. У нас это называется, сняли с ведущей темы. А вас?

— Я? И я тоже не у дел, — растерянно развел руками Академик, — патриарх глобальной политики. Уважаемый мэтр. Который исполняет некие ритуальные функции. И к которому никто не прислушивается.

— Тем не менее, вас отправили передавать ключи, — саркастически усмехнулся Генеральный контролер.

— О, да. Командировка заслуженного пенсионера на парадное мероприятие — лишняя возможность придать вес этому событию.

Мельцер Фрис присмотрелся к невзрачному зеленому домику:

— Здесь прорва антиквариата. Не могли найти чего-то более подходящего? Какой смысл было забираться в такую глушь?

— Мельцер, это какая-то древняя стартовая площадка. По документам, до оледенения, было три стартовых площадки — Байконур, мыс Канаверал и стартовый стол европейцев во Французской Гвиане. В ремонтопригодном состоянии была только эта.

— Мыс Канаверал и Французскую Гвиану, давно продали на метал? — усмехнулся Мельцер Фрис.

— Конечно, там ничего не осталось, на мысе Канаверал тоже, — махнул рукой Академик, — поэтому, после соглашения о полете решили отправить лунную экспедицию отсюда. И ближе к нашим заводам и безопаснее.

— К тому же это фактическая граница между подземельем и Антарктидой, — заметил Генеральный контролер.

— И это тоже.

— Легенды говорят, — заметил Академик, — что это первый действующий на Земле ракетодром. Его создали русские за полтора века до оледенения. Это было еще тогда, когда у них была передовая техника.

— Не вериться, — скептически покачал головой Мельцер Фрис.

Академик быстро отыскал что-то в своем персональном компьютере:

— Вот послушайте, что писал мифический конструктор русский Королев об этом месте: «…С берега Вселенной, которым стала священная земля нашей Родины, — не раз уйдут в еще не известные дали космические корабли. Каждый их полет, и возвращение будут великим праздником нашего народа, всего передового человечества, победой Разума и Прогресса». А ведь красиво. И романтично.

— Красиво, — согласился Мельцер Фрис, — и очень наивно.

— Наивно, конечно очень наивно. И если верить мифам, то именно этот Королев сделал первую ракету способную долететь от России до Америки с водородным зарядом. И такой человек пишет о разуме и прогрессе.

— Добро и зло давно и безвозвратно перемешались, — саркастически улыбнулся Генеральный контролер.

К Академику и Мельцеру Фрису подошел ракетчик:

— Меня направили к вам прояснить обстановку на ракетодроме. И дать все необходимые вам пояснения.

— Тогда скажите, что завтра полетит, — поинтересовался Академик.