Посредник

— С армии. А ты думаешь, почему идет постоянная война на окраинах? Только потому, что у всех свои генераторы Д-Х поля, в их пределах и воюют. Боевой буер это бронированный генератор Д-Х поля, в пределах его Д-Х поля и сражается пехота. А планер неожиданно для противника приносит Д-Х поле на новый участок боя, и если повезет, то передавит поле противника. Туда ворвутся пехотинцы с энерговинтовками. Тогда победа. Но если Д-Х поля нет, то нечем воевать. Огнестрельное оружие осталось только у спецслужб, но и там патроны по счету, их штуками считают. С таким колером совсем не до войны.

— А как же производство? Не могут наладить производство огнестрельного оружия?

— Не спрашивай про глупости, — Артемов покривился, — военная промышленность в таком состоянии, что не может производить огнестрельное оружие. И боеприпасы к нему делать не может. Для огнестрельного оружия мало сталелитейной, нужна и химическая промышленность. А для химической промышленности нужны постоянные температуры, которые трудно поддерживать на поверхности. В России уже дано не делают порохов. Поэтому террористы и прорываются. Они варят взрывчатку на плитах, делают самострелы, куют кинжалы, мечи. И отлично воюют с нашими. Только об этом по телевидению не говорят. А в армии с младших командиров про это все знают. Про ограничения поля Д-Х волн и про пределы действия энергооружия. Иначе тактически бой не организуешь.

— А об этом здесь знают?

— Не знаю. Но думаю, что те, кому надо знают. Во всяком случае, я не видел какой-то озабоченности у знающих людей.

— А такие есть?

— Кроме Академика? Конечно, есть. Несколько. Называются они Координационный совет. С ними можно встретиться. Но мной они не интересовались. Не расспрашивали ни чем. Наверное, мои познания их не интересуют. Да и мне они не интересны.

— Не спрашивали потому, что они и сами все знают? Так?

— Да. Впрочем, здесь много бывших военных есть. И еще больше побывало. Столетия ведь прошли. Так, что секретов быть не может.

Седов посмотрел, как поток воздуха кружит легкий тополиный пух:

— А наверху они знают?

— Ну, ты разошелся, — Артемову, видимо, надоел этот разговор, — догадка на догадке. Пределы Д-Х поля все военные знают. И спецслужбы, знают, гражданским это ни к чему. А в армии, конечно, знают, что внизу воевать нечем. Политическое руководство тоже осведомлено. Правда, в каких пределах я знать не могу. И понимает ли это правительство России. Но если они сюда не залезли, значит, не смогли так?

— Так.

— Ну вот, а ты запариваешь меня своими предположениями, — глухо буркнул Артемов.

— Последний вопрос, сведи меня с тем, со знающими, — попросил Седов.

— Ну, это тебе лучше спросить у Академика, — после минутной паузы ответил Артемов и отвел взгляд.

После очередной встречи с Академиком прошло около месяца. А на этот раз Седов и Академик встретились случайно.

Седов как-то поддался уговорам веселых ребят с соседнего проходного щита и записался на хоккей. Сначала он подумал, что это какая-то настольная игра. Наверху часто играли в хоккей, но это был единственной доступный вид спорта, если не считать головоломных буеров и снежного картинга. А большинство работяг играли в кухонный настольный хоккей — трудодней на коньки у них просто не было. Седов был уверен, что здесь такая же система, но когда они пришел перед его взором предстал каток залитый льдом. А знакомый проходчик засмеялся:

— Не ожидал! Да!

Седов растерянно произнес:

— Нет, конечно.

— А ты на коньках-то стоишь? — уже серьезно осведомился проходчик.

— В школе стоял, — сознался Седов.

— Ну, тогда, — проходчик был видимо, доволен ответом Седова, — опыт не пропьешь. Иди пока катайся с инструктором. А через пару недель ты с нами в команде будешь играть.

— Сразу играть? — не понял Седов.

— А чего мямлить, — проходчик поднял свою сумку, — через игру в форму войдешь.

— Ладно, — Седов пошел в направлении указанном проходчиков. Перед ним стоял инструктор, который терпеливо объяснял что-то окружавшим его. Голос его показался Седову знакомым. Это был Академик.

Седов терпеливо дождался, когда Академик закончит говорить. (Оказалось, что Академик читал лекцию по древней астрономии).

— А вы еще и астрономией занимаетесь, — поинтересовался Седов у Академика.

— Могу и астрономией, — серьезно ответил Академик, — а вы не маркируйте. Идите, берите коньки по размеру и марш на каток.

Седов с усмешкой повиновался. Он встретился с Академиком уже на катке. Вернее на той его части, где катались начинающие.

— Вы и это подстроили? — спросил Седов.

— Если знаете, то зачем спрашиваете, — сурово спросил Академик.

— Просто интересно, насколько вы искренне.

— Насколько? — Академик вздернул плечами, — все люди искренне настолько насколько позволяют условия и принципы воспитания. Да и искренность понятие не научное.

— Академический ответ, — заметил Седов.

Академик махнул рукой, и его группа стала разбредаться по катку.

— А собственно, что Вас не устраивает, — Академик с сомнением посмотрел на прокатившегося мимо них мальчика. Мальчонка и, правда, смотрелся на катке как кривая изношенная ворона.