Посредник

— Приготовления идут планомерно, — наконец выдавил из себя Ермак, — я хотел сказать, что они идут в точно соответствии с планом. Так сказать. С планом. Планомерно. Если подготовка идет по плану, то это называется планомерно.

— Особенности плана слишком секретны, чтобы говорить о них на данной пресс-конференции, — быстро сказал адъютант Ермака, — в необходимое время они будет представлены секретным комитетом России. А сейчас меняйте тему вопрос!

— А как проходит боевая подготовка вашей армии? — выкрикнул из дальнего ряда мелкий и лысый журналюга.

«Пидор, — повернул голову в его строну Ермак, — пидор. И вопросы у него пидорские», но четко по-военному ответил:

— Боевая подготовка идет регулярно и тоже планомерно. В соответствии с планом. Конечно, мы соблюдаем все возможные графики. Те графики, что на предоставлены нашими союзниками мы соблюдаем. Соблюдаем и те графики, что составлены нами. Такая подготовка важна. У нас она проходит по планам и по графикам.

— Господа журналисты, — подал голос адъютант, — пожалуйста, задавайте вопросы конкретные и только те, которые, уже согласованы. Вопросы, завизированные секретным комитетом. У нас немного времени. Вы должны понять, что подготовка к миротворческой операции в самом разгаре.

— Товарищ командир, — практически перебила адъютанта журналистка из Италии, — а как со сроками подготовки операции.

Ермак тяжело посмотрел на нее, и так же тяжело подумал — «пидор, это точно пидор, волосы у него не по уставу, педрило», а вслух ответил:

— Все идет по уставу и согласно плану. Планообразно. Так бы я сказал и все исключительно удачно. Это одна из наиболее тщательно подготовленных нами военных операций. Можете заверить телезрителей, что эта операция не будет знать аналогов. Не только в истории Казани, но и в мировой истории. Мы выйдем на очень высокий уровень подготовки и проведения операции. Одно то, что все наши офицеры умеют читать и писать говорит об уровне подготовки к походу.

Проскрипев все это Ермак стал уставать и нервничать. Его рука инстинктивно легла на брючный ремень и стала подбираться к пистолету.

Адъютант заметил это и громко выкрикнул:

— Господа журналисты время пресс-конференции истекло. Прошу вас покинуть зал.

Ермак скрутил свою шею влево и уставился на адъютанта.

— Можно идти, — тихо ответил ему адъютант и показал рукой на дверь за своей спиной.

Ермак кивнул и стал вылазить из узкого кресла. Под грохот аплодисментов журналистов и солдат Ермак выбрался из-за стола. Он отметил, что солдат сегодня было мало они заполнили лишь половину зала. Вскоре Ермак исчез за бронированной дверью.

Снова грянули аплодисменты журналистов, и всех присутствующих в зале, переходящие в бурную овацию (из официального отчета пресс-службы Казанской Народной Армии).

Пресс-конференция окончилась, и журналисты совершенно добровольно сдали свои камеры и диктофоны солдатам обходивших зал с большими корзинами.

— Господа журналисты, — громко приказал адъютант Ермака Романова, — смирно! Пресс-конференция закончена.

Журналисты проворно вскочили.

— Гимн! — снова выкрикнул адъютант Ермака.

Заиграл гимн Казани, а затем гимны России и Евросоюза, журналисты с солдатами энергично подхватили тексты гимнов и согласованно их пропели. После гимна адъютант владыки Казани и будущего властелина мира внятно произнес:

— Господа журналисты, готовые фото и видеоматериалы, а так же тексты статей и телевыступлений вы получите на выходе. Убедительная просьба строго брать только свои конверты, они закодированы только на ваши личные коды. А то двое нерасторопных журналистов уже лишились рук, когда пытались вскрыть чужие конверты. При этом конверты взяли да и взорвались.

Адъютант выдержал небольшую паузу, наблюдая за стоявшей навытяжку свободной, демократической и независимой прессой.

— Вольно! Разойтись! — подал он, наконец, команду одновременно переводя пистолет в кармане на предохранитель.

«Они хотя и смирные, но в любой момент могут такое выкинуть какую-нибудь провокацию или даже диверсию совершить. От штатских всего можно ожидать даже самых свободолюбивых поступков. Такие они ослы, что скоро с генералами за руку здороваться решат», — адъютант Ермака проследил как журналисты под умеренным конвоем вышли из зала.

— Ушли? — поинтересовался Ермак, сидевший в бункере рядом с залом пресс-конференций.

— Да, все разбежались, товарищ командир, — отрапортовал адъютант.

— Как я от них устал, — Ермак потер глаза, — все у них неправильно. Кругом одни пидоры.

— Это же штатские.

— Штатские, — Ермак поднялся и подошел к адъютанту, — у них все через жопу. У этих гражданских.

Ермак чувственно сжал руку на заднице адъютанта:

— У них нет даже воспитанников. Куда же уходит боевой опыт?

— Так у них просто нет бесценного боевого опыта, товарищ командир, — четко ответил адъютант не смущенным поведением Ермака.

— Нет боевого опыта. Как странно. Как глупо. Без воспитания невозможно создать нормальную армию. Настоящую армию. Воспитание краеугольный камень всей нашей системы. Нашего единства, чувства, тела и чести. Один за всех и все за одного.