Пост-капитан

Суть дела обнаружилась на обороте третьей страницы. Миссис Уильямс по их возвращении впала в страшную ярость: удивительно, как такое вообще могло прийти в голову адмиралу Хэддоку; поразительно, как её дочь могла показаться в обществе человека, о котором известно, что он в долгах — и несомненно, охотится за приданым; у неё что, нет никакого понятия о её священном долге перед матерью? перед матерью, которая всем для неё жертвовала? У неё нет никакого понятия о благочестии? Миссис Уильямс настаивала на немедленном прекращении отношений; а если у этого человека хватит наглости явиться к ним с визитом — ему тут же укажут на дверь, хотя миссис Уильямс и не считает, что он осмелится сунуть нос на сушу. Это прекрасно, что он отправился и захватил французский кораблик и попал в газеты, но первейший долг человека — думать о своих кредиторах и банковских счетах. Миссис Уильямс не вскружить голову такими историями: никто из её семьи никогда не попадал в газеты, благодарение Господу, если не считать извещений об их свадьбах в «Таймс». Какой супруг получится из человека, который будет уезжать в чужие края всякий раз, когда ему захочется, да ещё при том безрассудно набрасываться на людей? И пусть некоторые поют дифирамбы лорду Нельсону — но неужели Софи хочет разделить судьбу несчастной леди Нельсон? Она знает, что такое — любовница? Да и вообще, что им известно о капитане Обри? У него могут быть недостойные связи в каждом порту, с кучей побочных детей. Миссис Уильямс была весьма далека от благоволения.

Здесь слёзы накапали куда гуще, чем раньше; правописание и синтаксис начали хромать, а две строки совсем расплылись. «Но я буду ждать всю жизнь, если потребуется» — это было читаемо, как и «я уверена — вполне уверена — что и он тоже». Стивен хмыкнул, бросил взгляд на строки «должна теперь закончить, чтобы успеть передать письмо», улыбнулся на «всецело преданная вам Софи» и подхватил письмо Джека. С душераздирающим зевком он распечатал его, лёг на кровать, подвинув свечу ближе к подушке, и сфокусировал слипающиеся глаза на бумаге. «"Лайвли"», в море. 12 сентября 04. Мой дорогой Стивен!» 12 сентября: в этот день Мендоса был в Эль Ферроле. Стивен с усилием открыл глаза. Строчки, казалось, так и лопались от счастья и жизнерадостности, но всё же расплывались перед глазами. «Пожелай мне счастья!» Что ж, желаю, конечно. «Ни за что не угадаешь, какую новость я сейчас тебе сообщу!» Ещё как угадаю, брат. Умоляю, не ставь так много восклицательных знаков. «Мне принадлежит лучшее, что есть в супруге!! сиречь её сердце!!» Стивен снова хмыкнул. Невыносимо нудное описание мисс Уильямс, которую Стивен знал куда лучше, чем капитан Обри, её внешности и добродетелей. «Такая прямая, — прямолинейная — никаких камней за пазухой, если ты понимаешь, о чём я — никаких чёртовых казначейских штучек — впрочем, я не должен ругаться — как 32-фунтовка.» — Он что, в самом деле сравнил Софи с тридцатидвухфунтовкой? Вполне возможно. Как же прыгают строки. «…Не должен говорить неуважительно о предполагаемой тёще, но…» Что, по мнению Джека, означает слово «предполагаемый»? «Был бы совершенно счастлив, если бы только… корабль… присоединился ко мне в Фалмуте… Портсмут… конвой на Мадейру, острова Зелёного мыса! Кокосовые пальмы!.. Должен поспешить, чтобы не упустить почту». Кокосовые пальмы, бесконечно высокие, качаются, качаются… Deus ex machina[126].

Он проснулся уже белым днём, после глубокого безмятежного сна, с ощущением счастья; заказал кофе, булочки, глоток виски, за завтраком снова перечитал письма, улыбаясь и кивая головой, выпил за их счастье и достал бумаги, скрученные в трубку и завёрнутые в промасленный шёлк. Он сел за стол и занялся расшифровкой и составлением сводки. В дневнике он записал:

«Любое счастье — это прекрасно; но если их счастье должно быть оплачено годами ожидания и возможным бесчестьем — то даже оно может оказаться слишком дорогим приобретением. Дж.О. теперь куда взрослее, чем прежде; возможно, повзрослел настолько, насколько вообще допускает его натура; но он всего лишь мужчина, и целибат никак не для него. Лорд Нельсон сказал: «За Гибралтаром каждый мужчина холостяк». Тропическое тепло, доступные молодые женщины, привычка много есть, и в итоге обострение животных инстинктов? И что — новый огонь, новый вызов от Дианы? Нет-нет. Если какой-то deus ex machina не появится на этом занятном перекрёстке — всё превратится в печальную, печальную, затянутую, бесконечно жалкую трагедию. Видел я долгие помолвки, Бог свидетель. Но, насколько я понимаю, лорд Мелвилл скоро уйдёт: в его деле есть факты, которые он не может обнародовать — он не сможет защитить себя, а следовательно, и своих друзей. NB Я проспал этой ночью девять часов подряд без единой капли. Утром я увидел мой флакон на каминной полке нетронутым: это беспримерно».

Он закрыл дневник, позвонил в колокольчик и сказал:

— Барышня, будьте так добры вызвать мне экипаж.

И кучеру:

— Конногвардейский плац-парад.