Пост-капитан

— Так и есть. Он летит с удивительной скоростью, и при этом так плавно, смотреть на него одно удовольствие, и матросы очень прилежно относятся к своим обязанностям. Однако, моя милая, время выдающихся призов ушло. В начале войны ещё были французские и голландские торговые корабли из Индии, но теперь ни одного не осталось. И ему придётся захватить дюжину «Фанчулл», чтобы расплатиться с долгами и без опаски сойти на берег — кстати, он собирается навестить вас в воскресенье. Вы не представляете, как мы будем счастливы избавиться от него на некоторое время; умоляю вас, задержите его насколько сможете, а то команда взбунтуется. Им не только пришлось выскрести весь корабль ниже ватерлинии, но теперь их ещё и заставляют расчёсывать ягнят.

— Мы будем так рады увидеть вас обоих. Простите, а ягнята — это какая-то деталь корабля? Знаете, я до дыр зачитала «Морской словарь», чтобы понять манёвры — но не помню никаких ягнят.

— Вполне может быть. В их варварском жаргоне есть рыбины, утки, собаки и кошки. Даже быки. Почему бы там не быть ягнятам, баранам, валухам и яркам. Но именно эти животные предназначены для вашего пропитания: это и впрямь ягнята. Джек набрал столько припасов, что и двум великаншам будет много — бочонок птифуров (они безнадёжно зачерствеют), четыре головы стилтонского сыра, бадью душистого мыла, разумеется, полотенца; и теперь, представьте, этих ягнят велено мыть и расчёсывать дважды в день. Оставьте его на обед — и пусть поужинает с вами — и может быть, мы хоть немного передохнём.

— Чего бы ему хотелось на обед? Разумеется, пудинг, и возможно, какие-нибудь соленья. А что хотите вы, Стивен? Я знаю, что-нибудь с грибной начинкой.

— Увы, я буду за сотню миль отсюда. Мне необходимо выполнить одно поручение для капитана Обри, а затем я захвачу вечерний дилижанс. Не думаю, что задержусь надолго. Вот мой лондонский адрес, я написал его для вас на карточке. Прошу вас, напишите мне, как пройдёт ваше путешествие.

— Как, разве вы не едете, Стивен? — воскликнула София, хватая его за руку. — Что же будет со мной?

— Нет, милая. Отпускаю вас в свободное плавание. Тоните либо плывите, Софи, тоните либо плывите. Где моя шляпа? Ну же, поцелуйте меня, и мне пора.

— Джек, — сказал он, входя в каюту, — чем это ты занят?

— Пытаюсь сделать так, чтобы это чёртово растение стояло прямо. Делаю всё, что могу — а они всё равно вянут. Поливаю их до завтрака и потом во вторую собачью вахту, а они вянут. Честное слово, это никуда не годится.

— Чем ты их поливаешь?

— Самой лучшей водой прямо из бочонка для питья.

— Ну, если их умащивать тем декоктом, который мы пьём и которым умываемся, то они, разумеется, завянут. Пошли кого-нибудь на берег за дождевой водой; и для такого частого полива лучше подойдут какие-нибудь водные растения.

— Прекрасная мысль, Стивен. Прямо сейчас распоряжусь. Спасибо. Но если не считать эту проклятую зелень — по-твоему, разве каюта не выглядит сносно? Удобно? По-домашнему? Жена главного канонира сказала, что ничего подобного не видела: всё, что она смогла посоветовать — так это что-то, куда вешать одежду, и подушечку для булавок.

Каюта напоминала нечто среднее между борделем и лавкой гробовщика, однако Стивен сказал только, что разделяет мнение миссис Армстронг и внёс своё предложение: если кадки с растениями расставить не в таком строгом порядке вокруг коек, то будет меньше похоже на королевские похороны.

— Вот твои тарелки, — сказал он, протягивая Джеку свёрток из зелёного сукна.

— О, спасибо, спасибо, Стивен. Ты настоящий друг. Вот это изящество, лопни мои глаза. Как они сияют! Ох, — его лицо вытянулось. — Стивен, не хочу показаться неблагодарным, но ведь я сказал «кабельной работы», помнишь? Край должен быть в виде троса кабельной работы.

— Ну да, а я разве не сказал: «Пусть по краю будет трос», и он мне ответил, этот лавочник, разрази его гром, мошенника — «Вот, сэр, прекрасный трос, такой и сам лорд виконт Нельсон бы одобрил»?

— Так и есть. Трос знатный. Но Стивен, любезный друг, неужто ты не видишь, проведя столько времени в море, что он тросовой работы, а не кабельной?

— Нет, не вижу. И совершенно не желаю выслушивать что-то ещё на эту тему. Трос не тросовой работы — чушь какая-то. Я донимаю серебряных дел мастера с утра до вечера, а нам теперь рассказывают, что тросы должны быть не тросовой работы. Нет уж. Вино налито, его надо выпить. У лягушки нет ни перьев, ни шерсти, но всё же она поёт. Тебе завтра придётся отплыть в Даунс, поедая свой скудный хлеб с побрякушек тросовой работы и поливая его слезами отчаяния; и вот что я скажу вам, сэр — хлеб этот вы будете есть без меня. Меня зовёт очень важное дело. Когда приеду в Лондон, остановлюсь в «Грейпс»: надеюсь быть там ещё до Михайлова дня. Прошу тебя, напиши мне пару строк. А теперь позволь откланяться: благослови тебя Бог.