Post scriptum

11/IV-1988 года. Сделав эту запись, я действительно заболел и мучился как minimum три года. Многое изменилось за эти годы. Петя, которому 30.IV.81 было полгода, учится в первом классе, Елена Александровна умерла 16.X.85 года в 10⁰⁷ утра, а 18.IV.87 в Страстную Субботу приблизительно в 12⁴⁵ дня скончался от рака поджелудочной железы отец. Почти год прошел с этого дня. Семь лет не делал я, как теперь вижу, дневниковых записей. Многое изменилось. Fugaces labuntur anni[261] и всё больше дает знать о себе invida aetas [262]. Нет времени так часто посещать церковные службы, как это я делал ранее, но зато гораздо чаще бывает в церкви мама. Об отце, его жизни и смерти рассказ будет особый, а здесь – просто дневник, в котором м. б. хоть сколько-нибудь отразится fuga temporum[263].

Что было в последние дни…

6/IV. Вчера отдал в ОВИР[264] документы для поездки во Францию летом этого года. Сегодня утром был в Фонде культуры (долгий разговор о том, чту надо бы делать). Потом поехал к отцу на могилу, где надо было укрепить ограду из камней, собранных мною в переулках Остоженки, где прошло его детство. Потом был в Кузьминках у мамы и после обеда поехал на вечерние занятия. <…>

7/IV. Утром был в ГМИИ[265] по делам Фонда культуры. Потом сел в 16-й троллейбус, доехал до Калитниковского кладбища, оттуда вернулся в институт, после занятий опять на Калитниковское кладбище. Слушал 12 Евангелий. Здесь же была мама.

8/IV. Утром был дома. Звонил по поводу Тита Ливия[266] редактору. Работа сделана, ее хвалят, а договор до сих пор не заключен. Боюсь, что книга выйдет под именем Н.Боданской, которая отказалась от работы. Договор был заключен с ней (на I–X, XXI–XXX кн.) и до сих пор не расторгнут, а я прокомментировал VI–X, работая ночами etc. Мне говорят: «Вы совершили научный подвиг». Лучше бы уладили дела с договором.

Вечером был в ц. Всех Скорбящих на Калитниковском кладбище – на выносе плащаницы и погребении Спасителя. Нес хоругвь во время крестного хода. Мама была тоже.

9/IV. Петя сильно кашлял и поэтому не пошел в школу. К 12³⁰ мы поехали с ним в Калитники, святить куличи, встретили по дороге на Нижегородской улице Нину Мих. Пашаеву. С ней дошли до отцовской могилы, а потом подошли к могиле ее мужа. Тем временем приехала мама. Я пошел, встал в очередь в храм, т. к. боялись дождя и святили куличи в храме, очередь тянулась через всё кладбище. В это время мама с Петей сажали бархатцы на могиле. Петя был в голубой куртке и красной шапочке. Пришел Алешка[267] (для Пети – дядя Алеша), мой троюродный брат. Вместе все были в храме, прикладывались к плащанице, оттуда они все поехали в Кузьминки, а я – в институт.

Пете к Пасхе был обещан подарок: кляссер для марок, а их нигде нет (дефицит! У нас всегда что-то бывает в дефиците: гречневая крупа, женские колготки etc.). С трудом купил три маленьких кляссера.

<…>

[10/IV.] Мы с мамой ушли в церковь к 10³⁰ вечера. Во время крестного хода я, как обычно, нес хоругвь, мама шла с певчими, т. к. хором здесь управляет Ник. Мышкин (сын Ли Ши, переводчика, работавшего в «Прогрессе»). Колю я знаю давно, с тех пор, когда он был студентом, и я в их училище переводил латинские тексты исполняемых студентами произведений для того, чтобы они поняли, о чем говорится в исполняемых ими сочинениях[268].

Пасхальная ночь – всегда нечто неповторимое. Об этом написано много, м. б. когда-нибудь напишу об этом и я[269]. После службы пошли к отцу на могилу, где долго стояли в темноте у березы; домой (в Кузьминки) приехали на такси, нас встретила Наташа, с которой мы разговелись, и я тут же лег спать, т. к. страшно устал, последние дни почти ничего не ел и к тому же плохо себя чувствовал.

Утром поехали в Калитники – Наташа, Варя, Петя и я. Петя бывал здесь не раз, а Наташа была сегодня впервые.

Папа. Папа. В прошлом году, в самый день твоей смерти, когда ты в своем синем мундире лежал у себя на кровати, я, христосуясь с мамой на паперти ц. Успения в Вешняках, сказал: «Сегодня я потерял не отца, а друга». Когда мне бывает плохо, я всегда спешу сюда, на твою могилу и плачу и стою на коленях, сколько хочу. Сейчас ее украшает обычный металлический крест, и нет для тебя украшения лучше. Но об отце, о его жизни, смерти и похоронах я напишу особо.

Из Калитников поехали в Новодевичий. Здесь пусто, т. к. пускают только по пропускам. Лишь у входа множество милиционеров и небольшая толпа желающих попасть на кладбище, по которому водят за 1 р. с человека экскурсантов, которых очень мало, т. к. экскурсии эти заказываются заранее. Пусто здесь и потому, что теперь хоронить тут запрещено; я хочу сказать, что запрещено хоронить детей в родительские могилы et voilа родители нынешнего поколения похоронены уже на других кладбищах, – на могилы дедов и прадедов ходят люди редко, а к телам Суслова, Алиева, Тихонова и других членов Политбюро эпохи Л.И.Брежнева вообще никто не ходит. Это же можно сказать о бывших министрах и других не вошедших в историю персонажах, которые некогда были фигурами.