Постчеловек: глоссарий

В связи с этим субъективность в языке неотделима от момента исполнения, инстанции, где язык как система превращается в используемый язык (когда langue становится parole). Исполнение дейктически определяет говорящего, следовательно, именно при «входе» в язык и конвертации виртуальной системы в актуальное применение субъект конституирует себя (Benveniste, 1958). Однако субъект испаряется в своей артикуляции в тот момент, когда становится всего лишь свойством системы символов. Следовательно, «исполнение языка» связано с «умерщвлением субъекта» (Barthes, 1968; Барт, 1989) – поскольку именно при актуализации системы языка говорящий субъект порождает себя как абстракцию, отделенную от тела. Таким образом, можно сказать, что такие исполняемые системы, как язык, являются насильственными по своей сути, совершая убийство, будь оно абстрактным или буквальным.

Язык-орган (tongue), воплощенный в теле исполнитель языка-деятельности (language), исполнительный интерфейс языка-langue, одновременно бормочет и лепечет. Согласно представлению Мишеля Серра о пяти (человеческих) чувствах, каждый раз, когда орган – или функция – освобождается от старых обязательств, он находит себя в новом качестве (Serres, 2011). Подобно тому как гоминины[54] отделились от своего четвероногого предка, так и язык-орган, освобожденный от жизненной необходимости ощущать опасность, стал универсальным инструментом (Serres, 2014: 2). Согласно Серру, информационный императив заключается в том, чтобы получать, хранить, обрабатывать и производить информацию. Помещенная в язык-орган субъективность буквально стала географическим расширением постиндустриального и нутрицевтического рынка[55]. Она разделяет тела на ожиревшие и тощие, а пищу – на органическую и продукты «справедливой торговли». Она вырубает джунгли Амазонки ради плантаций сои, которой кормят скот (Мортон и др., 2006). Она делит население на фракции молодых высокооплачиваемых социальных предпринимателей и насильственно перемещенных лиц. Язык как часть тела – решающий и разделяющий орган в деле джентрификации и планировки земель.

Подобные дискурсивные системы разделяют и властвуют, работая над тем, чтобы заставить сущности и объекты исполнять свои функции согласно их особой логике и ограниченным потребностям. В своей основополагающей статье «О вычислимых числах в приложении к проблеме разрешения» Алан Тьюринг предложил определение вычислимости как возможности быть исчисленным и превращенным в реально калькулируемый алгоритм для машинного исполнения (1936). В дальнейшей материализации тезиса Тьюринга в реально существующих вычислительных машинах дискретное разбиение вещей на вычисляемые единицы становится актом формирования машиночитаемых отрезков (cuts). Это переключатели состояния включения/выключения, или же релейные триггеры, вводимые в действие на уровне логических элементов, используемых для хранения и контроля потока данных. Эти переключаемые состояния составляют материальную базу, обеспечивающую возможность записи и управления исполнительными двоичными командами машинного кода на этом «неистовствующем каттере, известном как компьютер» (Kittler, 2010: 228; Киттлер, 2009: 262).

Такие отрезки – исполненные вычислением – находят выражение в темпоральном аспекте выполнения кода, в постоянной передаче момента «сейчас» в условиях всепроникающей сети. Цикл «выборка – исполнение» в вычислительной технике используется для описания операционных шагов по выполнению программных инструкций центральным процессором (ЦП) в соответствии с его тактовым циклом. ЦП вызывает каждую команду из памяти и разбивает ее на микроинструкции, включая цепочку операций по управлению, вычислению, передаче данных, считыванию, обновлению и хранению их в памяти машины (Burrell, 2004). Таким образом, написанное в части исходного программного кода должно рассматриваться исключительно в качестве частичной команды в рамках более широкой, динамичной экологии множества систем исполнения. При расширении границ этого понятия на любую динамическую сетевую среду, в которой все объединено в «бесшовную» сеть и где данные непрерывно обрабатываются, появляются различные «микрорешения», исполняемые на уровне сетевых протоколов контроля и регуляции передачи данных (Sprenger, 2015). Подобные глубинные внутренние операционные структуры систем вычисления, обработки данных и цифровых сетей задают определенный ритм и временные промежутки – это вычислительная форма «микротемпоральности» (Ernst, 2013: 57)[56]. Эти вычислительные отрезки и микрорешения тесно переплетены друг с другом и подвержены изменениям в любой момент времени. Другими словами, исполнение включает микрокоманды, микрооперации и микротемпоральность того, в чем коды, материалы и действия соединены в динамически меняющейся среде. Это микротемпоральное измерение исполнения вновь привлекает внимание к феномену живучести, той его динамике, что постоянно представляет момент сейчас.