Постижение России. Взгляд социолога

Сами по себе высшие модусы значимости вполне приемлемы как способы самореализации человека. Более того, для общества и для отдельных людей необходимо, чтобы святость, знание, слава были доступны для любого стремящегося к ним человека. Но без стержневой хозяйственной деятельности и без ценностей, связанных с нею, общество как бы лишено корней. Высших модусов недостаточно, чтобы сделать его развитие устойчивым (в условиях достаточного количества природных ресурсов), ибо материальная деятельность, чтобы о ней ни говорили, составляет основу всей общественной жизни. Кроме того, отсутствие законной возможности достичь богатства, хозяйства, мастерства в крестьянском деле лишало людей, склонных к их достижению, достойных целей жизни и достойных путей их достижения. Не каждый же согласен ради богатства или отлично налаженного хозяйства пускаться на обман, насилие и т.п. Возможно, поэтому русские люди часто становились «заложниками возвышенного, стремящимися к блеску вершин без надлежащей оснастки» [Ильин, Ильина. 1993, с.6].

Устойчивость общины. При всех недостатках общины, не позволяющих человеку реализовать свой потенциал, община вообще, а в России в частности, проявляет удивительную устойчивость и даже имеет тенденцию к возникновению в тех местах, где ее изначально не было при первых русских крестьянах-переселенцах. Об этом говорят следующие факты.

Так, в Сибири отчетливо наблюдался процесс перехода от «заимочной» формы хозяйствования к общинному. Заимочное хозяйство сибирских крестьян было основано на заимочном праве, которое является почти полным аналогом праву собственности и проявляется в свободном владении, распоряжении и использовании земли.

В свою очередь, заимочное право покоится на трех правовых основаниях собственности: 1) праве первой находки, 2) праве вложенного труда и 3) праве давности.

Право первой находки еще римские юристы рассматривали его в качестве одного из оснований права собственности вообще (res nullius cedit primo occupant – ничья вещь принадлежит первому завладевшему ею). В общине оно понималось как право первого захвата «ничьей», «Божьей» земли. Право вложенного труда предполагает переход в собственность (или, по меньшей мере, во владение) земли, приведенной в культурное состояние за счет собственного труда. Право же давности означает, что земля (вещь вообще) принадлежит тому, кто давно пользуется ею.

На основе заимочного права велось хозяйство первых русских крестьян в Сибири. Но, вопреки мощным правовым основам, заимочное хозяйство постепенно эволюционировало в сторону общинного, ибо сама правовая основа крестьянского хозяйства менялась: заимочное право уступало место праву вольного пользования.

Разница между обеими формами права состоит в том, что заимочное право предполагает вечное владение землей того, кто первый вложил в нее свой труд. Вольное владение ограничено: общинник имеет право на землю лишь до тех пор, пока продолжает трудиться на ней. Вольное пользование – переходная форма к переделам земли по душам, т.е. к собственно общинному владению [Кауфман. 1915, с.4–18 и др.].

Переход от вольного владения к переделам по душам мог иметь еще одну переходную ступень – право на использование окультуренной земли в течение определенного срока, например, освоенный под пашню лесной участок предоставлялся во владение крестьянину, освоившему его, на 50 лет. Потом он переходил в общинное владение.

Подобная правовая эволюция и смена форм хозяйствования были не случайными. Как ни похоже заимочное право на право личной собственности, оно, все-таки, отличается от него принципиально. Община ни на минуту не забывает, что «она есть верховный распорядитель и распределитель земли; как в своем коллективном сознании, так и в сознании каждого отдельного общинника она есть собственник всей, хотя бы и вошедшей в состав какой-нибудь заимки земли; она только потому предоставляет отдельному общиннику неограниченную свободу захвата, что не имеет надобности вмешиваться в дело распределения земли между хозяевами» [Кауфман. 1915, с.8].

«Надобность вмешаться» в распределение земли между хозяевами возникала, очевидно, когда население увеличивалось и на земле становилось тесно. При этом между крестьянами возникали разногласия. Владельцы земли ссылались на право вложенного труда: «мы разработали землю, так неужто ее у нас отнять?». Другие исходили из своего права на труд: «не вам одним надо питаться и работать, мы такие же крестьяне, нам тоже нужно, на чем работать» [Кауфман. 1915, с.83–84]. Другими словами, крестьяне взывают к справедливости, обосновывая ее неявной ссылкой на одну из высших ценностей общины – индивида, необходимость поддержать его жизнь, обеспечить питание ему.