Постижение России. Взгляд социолога

В социалистической системе эти ценности находились под запретом. Достичь их можно было только незаконными путями. Но привлекательность этих ценностей такова, что всегда находились и будут находиться люди, согласные на любые пути и средства ради обладания ими. Эти-то люди (или их ставленники) и пришли к власти. Естественно, они стали продуцировать в массовом порядке свойственные им способы личного обогащения и частного предпринимательства: коррупцию, спекуляцию, хищения, контрабанду, мошенничество, казнокрадство и пр. Вспомним «финансовые пирамиды». Да и само государство повело себя как крупный бандит и мошенник по отношению к своим гражданам, ликвидировав путем вздутия цен многолетние вклады в сберегательных кассах и всучив взамен реальной доли в общенародной собственности пресловутые «ваучеры».

Произошла, по выражению С. Говорухина, «великая криминальная революция», а «на смену командно-административной системе в Москве пришла не демократическая, а криминально-командная система» [Краснов. 1993]. До сих пор эта система, хотя она несколько подорвана усилиями В. Путина, сохраняет свои корни, но не в одной Москве, а практически во всей России.

В целом, вновь пришедшие к власти люди, включая второе (А. Чубайс, Б. Немцов) и третье (М. Касьянов, Г. Греф, А. Кудрин) поколения реформаторов оказались неспособны управлять страной, если подразумевать конечной целью их действий благо живущих в России людей.

Во-первых, действия руководителей реформ основывались на одном из крайних течений праволиберальной идеологии, заимствованной с Запада, в которой во главу угла ставятся так называемые макроэкономические показатели, а главным регулятором экономики считается (весьма неосновательно) «свободный рынок».

Во-вторых, служение обществу (а управление – это служение) требует минимума порядочности, честности, профессионализма и самоотверженности, чего не было и не могло быть у массы их сторонников пришедших на нижние уровни власти.

Это явствует из общих теоретических соображений, и об этом свидетельствуют многочисленные факты злоупотребления служебным положением на всем протяжении прошедшего тридцатилетия. Да и представительное социологическое исследование в свое время подтвердило, что ценностные ориентации тогдашней новой номенклатуры далеки от требований служебного долга. Ее представители высоко ценили здоровье, житье в довольстве и возможность продемонстрировать самовластность. В силу ценностных ориентаций законотворческая и распорядительная деятельность новой номенклатуры была далека от чаяний населения [Лапин. 1993, с.24], а ценности влиятельных сил, связанных с новой властью, мешали достижению общественного согласия [Лапин. 1993, с.27].

В-третьих, большинство советских людей, также оказалось неспособным за короткий срок[43] усвоить нормы жизнедеятельности, свойственные рыночной цивилизации. Они не привыкли к борьбе за существование, за частную собственность, критически относиться к власти. Им была свойственна привычка к скромному, но стабильному существованию, надежда на то, что власть, пусть с волокитой и без особой охоты и не всегда разумно, но удовлетворит их скромные запросы и даст более или менее правдоподобное объяснение определенным лишениям и трудностям, свойственным в период построения «самого справедливого общества». Когда же доверие к «партократам» было подорвано, большинство поверило «демократам», чему в немалой степени способствовали средства массовой информации, оказавшиеся в руках «перестроечников» и «реформаторов». Массы были согласны на не слишком большие временные жертвы, на чуть более напряженную работу, но не собирались круто менять привычный образ жизни. Всей глубины и всего масштаба перемен люди просто не могли себе представить.

В результате произошли глубокие социальные подвижки. Вверх (в элиту) прорвались карьеристы и карьеристы-западники, сопровождаемые разного рода мошенниками и обслуживающими их «интеллектуалами». Внизу оказались те, кого новые «властители дум» презрительно называли «совками». Ими оказались добросовестные профессионалы, которые привыкли видеть смысл жизни в исполнении служебного долга или в работе по призванию: инженеры, научные работники, врачи, учителя, военнослужащие, часть работников управления. Внизу остались также многомиллионные массы промышленных и сельскохозяйственных рабочих (колхозников) в связи с разрушением промышленности и сельского хозяйства и люмпенизированные слои общества, заметно выросшие из-за катастрофического обнищания населения. Все эти люди не были ориентированы на ценности западной цивилизации и не были готовы жить по ее правилам.