Посткоммунистические государства всеобщего благосостояния. Политика реформ в России и Восточной Европе

Тем не менее ФНПР и ее подразделения и отраслевые союзы вступали в политические альянсы, которые способствовали блокированию изменений в государстве всеобщего благосостояния. В начале 1990-х годов руководство ФНПР объединилось с Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП), доминирующим лобби промышленников в России, и создало объединение «Гражданский союз». Большинство российских промышленников в данный период оставалось невосприимчивым к рыночным реформам, и в этом объединении, в отличие от того, что принято на Западе, ФНПР сотрудничала с лобби промышленников, оказывая давление на государство с целью сохранения старых систем производства и социальной защиты. Гражданский союз сыграл ведущую роль в смещении в конце 1992 года Гайдара и первого российского либерального правительства, включая радикальных министров социального сектора. В этот момент Ельцин короткое время искал компромисс с оппонентами своей обширной программы реформ, прежде чем перейти к более конфронтационной стратегии роспуска Думы осенью 1993 года.

В предвыборной политике ФНПР имела меньшее влияние. Она не создавала стабильных альянсов, в основном подбирая союзников среди умеренно-левой части изменчивого российского партийного спектра, а затем, в 1995 году, баллотируясь в неудачном альянсе с партией менеджеров. В конце 1990-х годов ФНПР откололась от управленцев, между которыми произошел раскол, и сформировала собственное политическое крыло – Союз труда под руководством А. К. Исаева, имевший социал– [120] демократические наклонности и вошедший в тогдашний левоцентристский блок «Отечество»[121]. Отраслевые и региональные союзы создавали собственные политические альянсы, зачастую еще более левые и государственнические, оказывая поддержку партиям, которые стали ключевыми составляющими думского большинства, стремящегося к восстановлению государства всеобщего благосостояния. Агропромышленные союзы, самая большая группа в ФНПР, объединились с Аграрной партией России (АПР), которая «[полагалась] на директоров [колхозов] и профсоюзных боссов, чтобы получить их голоса» [McFaul, Petrov 1995: 63]. Профсоюзы работников лесного хозяйства, здравоохранения и связи также поддержали АПР[122]. Несмотря на то что это была небольшая партия по количеству полученных голосов на выборах, АПР играла значительную роль в законодательном мажоритарном блоке, который сопротивлялся изменениям в государстве всеобщего благосостояния. Некоторые региональные профсоюзные организации и входящий в ФНПР военно-промышленный профсоюз поддержали Коммунистическую партию Российской Федерации (КПРФ), ключевую реставрационную партию. Крупные и преимущественно женские профсоюзы текстильщиков и педагогов поддерживали партию «Женщины России» (ЖР)[123].

Отколовшийся от ФНПР профсоюз металлургов поддержал умеренно реформистскую партию «Яблоко». Отраслевые и региональные союзы также поддерживали на выборах в законодательные органы в 1999 году целый ряд партий [Clarke 2001]. (Список объединений партий с профсоюзами см. в табл. 3.2; российские политические партии с ориентацией на поддержку обеспечения всеобщего благосостояния см. в табл. 3.4.)

Политические перемены в России также привели к появлению новых независимых («альтернативных») профсоюзов, особенно в горнодобывающей и транспортной отраслях, а также среди «белых воротничков». «Альтернативные» профсоюзы создавались как подлинно демократические, с гораздо более сильной нисходящей зависимостью, чем ФНПР, и были гораздо более воинственны. Они были вовлечены в некоторые из наиболее значительных протестов трудящихся в 1990-х годах, включая «железнодорожные войны» шахтеров[124]. Но независимые профсоюзы полагались на исполнительную власть для защиты своих прав на организацию и представительство членов, и эти права находились под постоянной угрозой со стороны ФНПР. Небольшие и плохо обеспеченные ресурсами, эти профсоюзы принимали различные стратегические решения, объединяясь политически с исполнительной властью и небольшими либеральными партиями. Когда политика правительства стала стоить их членам определенных потерь, они столкнулись с дилеммой «Солидарности» и других зарубежных профсоюзов, которые поддержали программы адаптации, в политическом плане плыли по течению и переживали застой или снижение числа членов[125]. Они оставались слишком маленькими и разрозненными, чтобы играть какую-либо существенную политическую роль на национальном уровне.