Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Чтобы оценить положение олигарха в однопирамидальной патрональной сети, необходимо вспомнить, что по сути он является элитным подставным лицом верховного патрона. В силу этого олигархи, с одной стороны, имеют те же права, что и подставные лица высокого уровня, то есть право доступа к своей собственности и управления ею. Однако помимо этого у них есть также некоторая независимость в плане исключения, извлечения средств и отчуждения. Эта независимость довольно ограниченная, так как верховный патрон может по своему усмотрению завладеть эндогенными правами на собственность своих олигархов. Вмешательство верховного патрона носит дискреционный и несистематический характер: ему не нужно соблюдать какие бы то ни было нормативные правила относительно того, когда можно вмешиваться в исполнительные решения своих клиентов и в какие именно. Кроме того, верховный патрон более или менее нормативно устанавливает неформальные ограничения на то, на что они не могут тратить свое формальное состояние. По своему воздействию и характеру эти ограничения аналогичны государственным нормативным актам, с той лишь разницей, что они не кодифицированы и неформально применяются против непокорных через негативное дискреционное вмешательство государства. Типичным неформальным ограничением для олигархов в патрональных автократиях является запрет на финансирование политических оппонентов и на создание новых патрональных сетей, поскольку это может привести к нарушению однопирамидального характера приемной политической семьи[328]. Другие неформальные ограничения могут быть связаны с оттоком капитала и наследованием, то есть перемещением имущества за границу или в частные руки наследника[329].

Вопрос о наследовании особенно интересен в случае подставного лица: поскольку он не является настоящим владельцем, большая часть имущества, которое формально принадлежало ему, передается не тем, кто был формально с ним связан (то есть его родственникам или детям), а другим членам, олигархам и подставным лицам приемной политической семьи. Верно и обратное утверждение: после смерти экономического актора можно узнать, насколько он был автономным владельцем, а насколько лишь подставным лицом, то есть какая часть капитала на самом деле принадлежала ему, а какая – патрону, который вынужден теперь, после потери подставного лица, которое выполняло роль юридического фасада, перераспределить богатство внутри своей сети. Венгрия служит здесь хорошим примером: после смерти киномагната Эндрю Вайны в 2019 году большая часть его бизнес-империи (включая казино и один из крупнейших коммерческих телеканалов TV2) унаследовала не его вдова, а олигархи и подставные лица приемной политической семьи Орбана[330].

Из предыдущего абзаца следует, что верховный патрон является конечным собственником всего имущества приемной политической семьи. Он не всегда пользуется своими правами и делегирует некоторые исполнительные решения своим клиентам, олигархам и полигархам более низкого уровня, если посчитает более децентрализованное управление более эффективным. Однако верховный патрон обладает фактическим правом распоряжаться любой собственностью, находящейся во владении семьи, при том что не имеет на нее никаких формальных прав. С юридической точки зрения или в глазах наблюдателя, привыкшего к либеральным демократиям, верховный патрон существенно не отличается от политика западного типа; ни один из них не имеет законного права доступа, извлечения средств, управления, исключения или отчуждения в отношении частной собственности экономических акторов. И если в ситуации, когда сферы социального действия разделены, это означает, что политик действительно не имеет таких прав, то в условиях, когда сферы смешаны, верховный патрон на деле имеет все права использовать и контролировать частные активы приемной политической семьи.

5.5.3.5. Система власть-собственность: от рыночной экономики к реляционной