Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Реформа диктатуры с логической необходимостью приводит к диктатуре с использованием рынка, поскольку это единственный другой тип диктатуры в нашей структуре, тогда как переход к другому основному типу режима автоматически рассматривается как смена режима, а не как смена модели (возможно, трансформация диктатуры)[792]. Это приводит нас к аспекту направления смены конфигурации (Схема 7.12). Так как суть трансформации диктатуры заключается в сохранении однопирамидальной сети власти при формальной смене режима, теоретически это может приводить либо к консервативной, либо к патрональной автократии. Однако на практике это приводило только к патрональной автократии, примером чего являются страны исламского исторического региона, упомянутые ранее[793]. Напротив, падение и отступление диктатуры может приводить к либеральной или патрональной демократии. Какой из этих вариантов в итоге возобладает, зависит от того, имеет ли место антипатрональная трансформация (см. ниже), а также от степени преемственности правящей элиты. Если речь идет об отступлении диктатуры, то шансов на появление номенклатурного клана больше, чем в случае ее падения, что, однако, также не исключает возможности возникновения кланов, основанных на этнической, партийной и братской основе [♦ 3.6.2.1].

Схема 7.12: Первичные траектории режимов идеального типа

(Замечание: для краткости трансформация диктатуры в консервативную автократию не изображена на схеме, поскольку реальных случаев, похожих на этот идеальный тип, не было в истории.)

Схема 7.13: Смоделированная траектория Эстонии (1964–2019)

7.3.2.2. Смена режима на либеральную демократию: Эстония

Хотя каждая посткоммунистическая страна прошла по первичной траектории, мы проиллюстрируем четыре идеальных типа траекторий на Схеме 7.12 примерами четырех стран, у которых не было вторичных траекторий. Это значит, что эти страны сменили коммунистическую диктатуру на режим другого типа и с тех пор (по состоянию на 2019 год) сохраняют его либо в стабильном, либо в динамическом равновесии.

Эстония представляет собой пример страны, сменившей режим на стабильное равновесие, а именно на либеральную демократию. В 1991 году Эстония прошла через отступление диктатуры и вновь обрела независимость[794]. На Схеме 7.13 этот момент отмечает стабильная точка, отражающая период, который берет свое начало в 1992 году и продолжается до сих пор. Эта страна, несомненно, продемонстрировала удивительную стабильность с точки зрения нормативной и ориентированной на свободный рынок экономической политики, с одной стороны[795], и непатрональную, многопирамидальную правящую элиту с многочисленными партиями политиков и ограниченной властью – с другой. В 1992 году была принята новая конституция, и, по результатам референдума, лица, зарегистрированные в качестве граждан, получили избирательное право[796]. На начальном этапе это также означало, что из избирательного права исключалась значительная часть русского меньшинства (особенность, которую наша треугольная структура не учитывает [♦ 7.4.1])[797]. Тем не менее, согласно докладу Freedom House, с 1996 года Эстония получила наивысший рейтинг среди стран с точки зрения политической свободы[798], и подобным образом была оценена согласно индексу «Многообразие демократии» проекта V-Dem[799]. По словам Хейла, Эстония относится к числу наименее патроналистских стран посткоммунистического региона, и даже имеющиеся в наличии патрональные тенденции ограничены парламентской конституцией[800].