Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Несмотря на это, переходный период в Эстонии был, по свидетельству многих, элитистским и даже «опекающим», и «характеризовался тем, что политические элиты доминировали при принятии решений и управлении обществом таким образом, который они считали наилучшим для его развития и для блага людей»[801]. Тем не менее это не привело ни к установлению системы с доминирующей партией[802], ни к системной коррупции и засилью олигархов и полигархов, стремящихся монополизировать власть и копить личное состояние[803]. Более того, судя по внутренней динамике, обусловленной в основном этническими конфликтами[804], а также по возникновению политики идентичности и правого популизма[805], Эстония в целом мало чем отличается от западных либеральных демократий. Главным отличием, которое также является причиной отклонения смоделированной траектории от идеального типа, является, конечно, постсоветское прошлое этой страны, что означает, что до 1991 года ее развитие было тесно связано с развитием Советского Союза. Так, на Схеме 7.13. первые две стабильные точки принадлежат Советскому Союзу. В дальнейшем каждая постсоветская страна, которую мы используем в качестве примера, проходит через те же две точки, одна из которых отображает жесткую диктатуру брежневской эпохи (1964–1984), а вторая – эпоху Горбачева, приведшую к распаду Советского Союза (1985–1991). Первичная траектория постсоветских стран начинается с этой последней точки, и в случае Эстонии происходит смена конфигурации на либеральную демократию, а также консолидация режима, которому свойственно стабильное равновесие.

7.3.2.3. Смена режима на патрональную демократию: Румыния