Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Если Эстония является примером стабильного равновесия и перехода к либеральной демократии, то Румыния – это страна с первичной траекторией к динамическому равновесию патрональной демократии. Как показано на Схеме 7.14, после падения диктатуры и казни генерального секретаря партии Николае Чаушеску в 1989 году Румыния приблизилась к патрональной демократии, и с тех пор остается ближе всего именно к этому идеальному типу[806]. Если говорить конкретнее, то представляющие ее стабильные точки следует понимать следующим образом: период с конца Второй мировой войны до падения режима (1947–1989) начался с ускоренной коммунистической национализации, при которой сохранялось доминирование государственной собственности, бюрократическое перераспределение ресурсов и бюрократический патронализм партии-государства[807]. В 1990 году начался переходный период под управлением президента Ионе Илиеску, который продолжался до 1996 года. Тогда шло активное институциональное строительство, а также создание системы с разделенной исполнительной властью, в которой и президент, и премьер-министр имели важные полномочия. В 1990-е годы это стало причиной разногласий между ними. Как отмечает Мадьяри, «[период] президентства Илиеску ознаменовался антагонизмом между президентом и правительством, который вылился в тяжелый конфликт с премьер-министром Петре Романом. Впоследствии Илиеску был участником и инициатором насильственного свержения правительства и увольнения премьер-министра со своего поста»[808]. На самом деле к этому моменту мультипирамидальная система, состоящая из конкурирующих патрональных сетей, уже была сформирована. Хейл даже описывает Илиеску как «первого патронального президента» Румынии, который, однако, «„не оказал существенного влияния на парламентские или президентские выборы 1996 года“, несмотря на то, что „в течение нескольких месяцев до этого его предупреждали“ о вероятном проигрыше»[809]. Все это указывает на электоральную демократию, выборы в которой были хоть и нечестными, но не манипулируемыми, и с тех пор такая система обеспечивает основу для конкуренции неформальных патрональных сетей. «Две главные партии, которые делят между собой места в правительстве, не являются тем, кем они себя называют. Социал-демократическая партия глубоко интегрирована в политическую систему (Илиеску остается почетным председателем партии) и опирается на власть местных влиятельных лиц. Эта партия представляет что угодно, только не социал-демократические взгляды. Она проводит неолиберальную, ориентированную на богачей, непоследовательную политику, которая обслуживает интересы небольших групп. ‹…› „Новая“ национал-либеральная партия воспринимается неоднозначно и является совсем не либеральной, но популистской / народной партией, отчасти не имеющей четкого понимания относительно собственной политической философии. Третья сила – это организованный по этническому принципу Демократический альянс венгров Румынии (DAHR), который не придерживается никакой идеологии и занимается этнизацией политики. Для партий, свободных от идеологии, характерно, с одной стороны, приобретение признаков народной партии, которая пытается обращаться ко всем, а с другой – они, как правило, являются партиями, которые получают незаконные доходы и всецело основываются на „партийном патронаже“, обусловленном распределением доступных государственной должностей и злоупотреблением ими»[810].

Схема 7.14: Смоделированная траектория Румынии (1964–2019)