Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Третий метод можно назвать инсайдерской приватизацией, которая также известна как выкуп бизнеса менеджерами (MEBO)[274]. В отличие от двух уже описанных методов, точкой возврата для установления справедливости является не предшествующий национализации период, а момент перед сменой режима, поскольку «компания принадлежит тем, кто ее работает», если перефразировать расхожее выражение. Таким образом, при применении этого метода государственные предприятия могли быть переданы управляющим активами, в числе которых менеджмент и остальные сотрудники. Последние имели сильные позиции в Польше, а первые – в России, что свидетельствует о «двойном преимуществе, которое дает этот метод, а именно о возможности реализации и политической популярности»[275]. Однако в других странах, таких как Венгрия, где выкуп бизнеса зачастую совершался путем сговора, тот факт, что менеджмент происходил из слоя лояльных предыдущему режиму технократов, способствовал дефициту легитимности процесса приватизации. И действительно, в таких случаях приватизация обычно приводила к появлению «красных» и «зеленых» баронов внутри корпораций, которые либо платили менеджерам за отказ от должности, либо массово освобождали от обязанностей сотрудников этих корпораций. Этот процесс, как правило, совпадал с трансформацией определенных корпоративных подразделений в новые компании, связанные с менеджментом, что часто приводило к крушению крупных государственных (преимущественно промышленных) корпораций и увольнению значительной части их сотрудников.

Наконец, свободная раздача гражданам или массовая ваучерная приватизация основывалась на том принципе, что единственно возможные владельцы национализированной собственности – это люди, то есть граждане страны[276]. Таким образом, через выпуск приватизационных ваучеров или «купонов» в одночасье были созданы миллионы новых собственников. Эти граждане могли инвестировать полученные ваучеры в компании или в так называемые чековые инвестиционные фонды (ЧИФы)[277]. ЧИФы находились под контролем либо оставшихся в государственной собственности банков (как в Чехословакии), либо государственного приватизационного агентства (как в Румынии), либо под безнадзорным инсайдерским контролем в том случае, если по инициативе лиц с хорошими связями им удавалось собрать ваучеры граждан. «Последняя схема представляла собой самый неблагоприятный вариант и приводила к масштабным злоупотреблениям»[278]. Кроме того, этот процесс привел к значительной фрагментации прав собственности, и поэтому не способствовал какому-либо существенному росту благосостояния индивидов. Рыночная цена на недвижимость упала, что позволило некоторым лицам воспользоваться этим и сосредоточить в своих руках собственность, а затем политизировать свои активы.

Здесь мы приходим к рассмотрению политической цели приватизации, а именно к трансформации власти номенклатуры и передачи ее в частные руки. Эта цель не подразумевала конкретных методов, поскольку процесс по своей природе должен был быть неформальным. Скорее она предполагала злоупотребления в процессе приватизации в целом, что означает, что некоторые из ранее описанных и изначально нормативных методов были превращены в дискреционные акторами, действующими в разных направлениях.