Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

В обоих упомянутых случаях рынок приватизации является открытым в том смысле, как мы определили его в Части 5.4.2.1, потому что что любой человек может войти на него и конкурировать за приватизируемую собственность вне зависимости от решения государства. Рынок приватизации приобретает уже нормативно-закрытый характер в случае публичных тендеров, когда государство позволяет участвовать в них не всем, а только тем, кто отвечает множеству критериев (как правило, при передаче деятельности на контрактной основе или франчайзинге). Где-то между нормативно– и дискреционно-закрытым рынками находится четвертый метод, аукцион с ограниченным участием, когда для участия в нем требуется приглашение от государства. Теоретически приглашение можно получить на основании нормативного критерия, но на практике в таких условиях высок риск дискреционности. Наконец, рынок приватизации становится дискреционно-закрытым в случае договорных продаж, когда того, кто получает приватизируемую собственность, назначает правящая политическая элита[267].

5.5.2.2. Мотивы не технократического свойства: установление справедливости и трансформация власти

Технократические мотивы, ориентированные на эффективность, более свойственны приватизации в тех странах, где рыночная экономика устоялась, чем в странах, где происходит смена режима. Помимо того, что достижение экономической эффективности входило в намерения далеко не всех приватизаторов[268], приватизация в технократическом ключе была в ряде случаев просто не доступна, и у этого есть четыре основных причины[269]:

• во время смены режима не существовало пригодной для этого правовой среды (за исключением пары стран Центральной Европы), которая могла бы в достаточной степени гарантировать защиту частной собственности, а также обоснованные и прозрачные правила передачи государственной собственности в частные руки;

• крах коммунистического строя часто сопровождался прекращением функционирования государственного контроля, в результате чего решения о распределении государственной собственности принимались с использованием политических механизмов и государственного аппарата, которые не были стабильны и не учитывали неустойчивость своего положения;

• отсутствовал финансово устойчивый внутренний спрос, поскольку в условиях государственной монополии и командной экономики никто не мог накопить необходимые для этого активы;

• когда административный рынок и командная экономика выходят из строя, невозможно определить точную стоимость бывшей государственной корпорации в рыночной среде, которой прежде даже не существовало. Ведь, как известно, ни цена продуктов, ни затраты на производство, ни собственно спрос и предложение не были сформированы рыночными силами. (Несомненно, можно предположить, что добывающая промышленность, цены в которой, по сравнению с международными, были занижены, принесла бы значительную прибыль тем, кто смог ее присвоить[270].)

Одним словом, не технократические мотивы приватизации возникали как намеренно, так и вынужденно. Два наиболее важных из них – это установление справедливости, то есть устранение несправедливости коммунистической диктатуры через передачу собственности ее законным владельцам, и трансформация власти, то есть либо преобразование власти коммунистической номенклатуры в посткоммунистическую экономическую власть, либо использование приватизации для личной выгоды новых акторов.