Читаем Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 полностью

Существует три экономических цели приватизации при смене режима, как, впрочем, и любой приватизации. Первая – изменение системы стимулов для менеджеров (собственников) экономических единиц через включение мотива прибыли. Как пишет Корнаи, в коммунистических диктатурах «[никакая] часть прибыли государственной фирмы не переходит автоматически в карманы этих [менеджеров], и, в свою очередь, они не должны покрывать из своих карманов никакие убытки государственной фирмы. Поскольку связь между „своим карманом“ и остаточным доходом государственной фирмы полностью отсутствует, те, кто в других отношениях имеют решающий голос при распределении остаточного дохода, с этой точки зрения вообще не являются реальными собственниками»[253]. Такое положение предполагалось изменить посредством приватизации, чтобы менеджеры (собственники) могли зарабатывать или нести убытки в зависимости от их успеха на рынке и, следовательно, были бы мотивированы производить продукцию в интересах клиентов, а не в интересах центрального планировщика. Во-вторых, приватизация – это способ увеличить доходы бюджета, что было немаловажно, когда налоговые доходы государств резко упали из-за того, что после транзита экономика перешла в рецессию. В-третьих, приватизацию можно проводить в целях возобновления экономического роста, который может быть стимулирован инвестированием в производство со стороны заинтересованных частных собственников[254].

В основе всех этих целей лежит технократический мотив экономической эффективности. И все эти практики приватизации можно проанализировать по двум критериям: (1) объект приватизации и (2) открытость рынка приватизации для аутсайдеров по отношению к правящей элите. Объект приватизации имеет значение при создании механизмов регуляции промышленности после приватизации. Следовательно, к таким конкурентным отраслям, как розничная торговля, необходимо подходить иначе, чем к естественным монополиям или олигополистическим рынкам, таким как природные ресурсы или банковское дело, которые требуют, как правило более жесткой нормативно-правовой среды[255]. Что до открытости рынка приватизации, то этот критерий имеет значение, поскольку (1) конкуренция между потенциальными инвесторами в условиях строгих требований должна приводить к производству более качественных товаров по более низкой стоимости, чем если бы рынок был закрыт для аутсайдеров, а приватизированный актив был заранее закреплен за конкретным экономическим актором, и (2) более высокая конкуренция ведет к более низкому потенциалу коррумпированности, то есть снижает вероятность того, что нормативное решение о том, кто приватизирует актив, превратится в дискреционное. В принципе, чем сложнее процедура и чем более дискреционны решения государства о сделках, тем выше потенциал коррумпированности[256].

В зависимости от объекта приватизации можно выделить четыре метода ее реализации (Таблица 5.13)[257]. Первый можно обозначить как передачу деятельности на контрактной основе, при которой государство приватизирует какую-либо деятельность, то есть возлагает на частный рынок производство определенного товара или услуги вместо того, чтобы производить их самостоятельно. Во многих странах дороги, школы и правительственные здания строят частные подрядчики. Кроме того, государство часто привлекает на контрактной основе исполнителей в такие сектора, как транспорт, общественная безопасность и рекреация[258]. В этом случае государство играет роль потребителя на частном рынке, а услуги предоставляются в форме искусственной монополии, поскольку в случае передачи деятельности на контрактной основе государство не просто покупает товар или услугу, которые обычно можно купить на рынке, а заключает контракт на государственную деятельность. Один из главных аргументов в пользу того, что государство не должно вести свою деятельность как монополист, заключается в том, что при заключении контрактов среди участников тендера возникает конкуренция, которая позволяет государству снижать затраты и минимизировать чрезмерное налогообложение [♦ 2.4.3].


Таблица 5.13: Методы приватизации в зависимости от ее объекта (технократическое измерение)


Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»

Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами
Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС. Дэвид Эдмондс — режиссер-документалист, Джон Айдиноу — писатель, интервьюер и ведущий программ, тоже преимущественно документальных.

Джон Айдиноу , Дэвид Эдмондс

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Политэкономия соцреализма
Политэкономия соцреализма

Если до революции социализм был прежде всего экономическим проектом, а в революционной культуре – политическим, то в сталинизме он стал проектом сугубо репрезентационным. В новой книге известного исследователя сталинской культуры Евгения Добренко соцреализм рассматривается как важнейшая социально–политическая институция сталинизма – фабрика по производству «реального социализма». Сводя вместе советский исторический опыт и искусство, которое его «отражало в революционном развитии», обращаясь к романам и фильмам, поэмам и пьесам, живописи и фотографии, архитектуре и градостроительным проектам, почтовым маркам и школьным учебникам, организации московских парков и популярной географии сталинской эпохи, автор рассматривает репрезентационные стратегии сталинизма и показывает, как из социалистического реализма рождался «реальный социализм».

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги