Постлюбовь. Будущее человеческих интимностей

Сводные, реконфигурированные и приёмные семьи, равно как и одиночное гетеро-родительство, конечно, вообще не идеализируются, как «настоящая семья», но считаются социально приемлемыми и нормальными. Но есть и другие типы союзов, разрушающих единство парности, гетеросексуальности и биогенетического родства, которые в разных странах либо запрещены, либо стигматизируются и в основном не считаются за семьи вообще. Во-первых, однополые партнёрства, которым где-то разрешено легально принимать в семью детей, где-то это практикуется мимо закона, а где-то — через суррогатное материнство или донорскую сперму, в случае лесбийской пары. Помимо лесбийских или гей-пар, существуют сородительства с друзьями или асексуальными партнёрами, родительство больше чем двух человек и трансгендерное родительство, которое, кажется, сильнее всего ломает мозги адептам биодетерминизма[218]. Даже не говоря о людях, которые осознанно не собираются заводить детей, — недавно в России один общественник предложил признать «идеологию чайлдфри» экстремизмом. Карин Ленке описывает как минимум три критерия, по которым квир-семьи отклоняются от «нормальности»: во-первых, сама гомосексуальность; во-вторых, гендерные роли и то, как они исполняются, перемешиваются и растворяются в процессе родительства и сожительства; в-третьих, осознанное прерывание «кровного родства» — построение отношений с ребёнком за пределами общей генетики. Как мы наблюдали на примере сексуальности и любви, норма часто конструируется за счёт существования отклонений от неё. Так же и «настоящая семья», как пишет Жаклин Стивенс[219], существует только благодаря наличию «других семей»; различение между ними перформатизируется похожим образом, как перформатизируется гендер. Само существование в законах разделения между приёмным ребёнком и родным свидетельствует о том, что приёмная, сводная или квир-семья считаются копией настоящей, пре-политической биологической семьи, что делает её более привилегированной. К сожалению, нас в России ещё ждёт совершенно бредовая, пройденная уже многими странами, дискуссия о том, можно ли отдавать приёмных детей в однополые семьи и разрешать негетеросексуальным людям воспитывать детей вообще. Сама структура гомосексуальности как минимум не позволяет случайно завести ребёнка по пьяни — это почти всегда взвешенное, обдуманное много раз решение взрослых, часто обеспеченных людей, которым для достижения своей цели придётся пройти круги бюрократического ада или вообще летать в другую страну. Один только этот аргумент делает дискуссию бессмысленной: мы знаем миллионы примеров несчастных, заброшенных детей в гетеросемьях разного уровня обеспеченности; мы также знаем примеры, когда в однополых союзах или в родительстве одиноких гомосексуалов вырастают травмированные недостатком заботы дети; никакая конфигурация семьи не гарантирует психологического и физического здоровья ребёнка[220], а «традиционная семья», в свою очередь, не гарантирует традиционного исполнения гендерных ролей.