Постлюбовь. Будущее человеческих интимностей

Практики родства зависят от экономических и политических отношений, от того, как в той или иной стране конструируется так называемое сексуальное/интимное гражданство персоны, а вместе с ним — гендерные роли и ожидания. Это вещи взаимозависимые, и трудно менять одни, оставляя нетронутыми другие. В прошлой главе про миграцию мы увидели, насколько сильно практики родства зависят от мобильности и её неравной доступности. Мобильность в самом широком смысле: трансфер и обмен репродуктивных субстанций (гамет) между телами и между странами/регионами, (транс)национальная миграция и передвижения с целью адопции, суррогатности, донорства, заботы или знания, а также то, как все эти процессы регулируются законом. Сегодня мы знаем про детей, появившихся от трёх человек, мы знаем про практики сородительства, про семьи из пяти родителей[245], про растущую популярность формата семьи из трёх родителей (в любой гендерной конфигурации)[246], к которому призывала Донна Харауэй, мы знаем про трансотцовство и трансматеринство, в которых традиционные гендерные роли могут подрываться, а могут воспроизводиться; мы давно знаем про полигамные союзы и «отношения с собой», однополых союзов будет собираться только больше, Карла Лэм пишет[247] о том, как репродуктивные технологии запускают «маскулинизацию» материнского сознания, позволяя иметь биологического ребёнка, не прибегая к труду вынашивания; сегодня отцы «материнствуют», а матери «отцовствуют», и становится непонятно, к чему именно та или иная бинарная формулировка отсылает; практики квир-семей часто делают бессмысленной вообще любую категоризацию. Вместе с этим мы видим, как законы и культурная норма в большинстве стран вообще не торопятся принимать всё это как реальность. Подвижки идут в отдельных частях западного мира, но это кажется либо половинчатыми мерами, либо вообще путём не туда; многажды выяснено, как возможность регистрировать однополые браки дерадикализовала ЛГБТ-движение, направив огромную часть ранее ненормативных союзов по пути слепого копирования диадической гетеросексуальной семьи. В Калифорнии недавно сделали легальной возможность ребёнку иметь трёх родителей, но мы уже знаем про семьи из 4–5 человек; где гарантия, что число просто не будет увеличиваться, всё время оставляя закон позади? Легализация путём щедрого включения «маргиналов» в общепринятую норму не кажется правильной мерой для решения проблем, здесь описанных. Одно из возможных решений, о котором пишет и Софи Льюис, и многие другие, предлагают авторы книги The Care Manifesto[248], призывая активно принять «этику промискуитетной заботы», потому что забота по линиям биологического родства сегодня, очевидно, неустойчива, неадекватна и несправедлива. Принятие этой этики должно означать реформирование или упразднение государственного контроля в определении того, что является семьёй, а что не является; принятие этой этики невозможно без построения устойчивых инфраструктур расширенной коллективной заботы; принятие этой этики в пределе, скорее всего, будет обозначать упразднение семьи в её текущем виде.

И другие технологии

В интернете знают, кто мне нравится