Постмодернистская сага

Деревянный помост для кремации была воздвигнут на песке около озера. Женщины обмыли тела шестерых погибших. Теперь, завёрнутые в чистое полотно, они лежали на помосте. Снизу — сложенные решёткой деревянные поленья, вязанки сухого камыша, чтобы быстрее занялось пламя. Жители образовывали полумесяц, обращённый к берегу. По краям стояли вооружённые воины, в середине — в основном, женщины и дети. Маркуша, Кай и Инге тоже оказались в середине.

—  Хорошо  хоть,  здесь  на  похоронах  не  приняты  человеческие жертвы, — подумал про себя Маркуша, — в честь погибших героев.

Свен  Хансен,  тем  временем,  вышел  вперёд.  Он  был  в  кожаной рубахе с нашитыми на груди металлическими пластинками, в кожаных штанах и сапогах, на широком поясе у него висел меч. В левой руке его потрескивал факел. Кулак правой руки Свен прижал к сердцу. Оказалось, что Свен заготовил настоящую речь.

— Воины! Будущие воины! Жёны и дочери воинов! Нас постигла большая беда. Все мы скорбим о погибших, все мы беспокоимся о будущем. Однако, и это самое главное — что нам необходимо понять в эту трудную минуту? То, что случилось с деревней, — это катастрофа и наказание, наподобие Обновления? Или это трудное испытание, за которым открывается путь в будущее? Испытание, достойное воинов?

Многие воины при этих его словах подняли вверх копья, закричали что-то грозно и не очень членораздельно. Свен подождал, пока они замолчат, и продолжил:

— Я понимаю, многие из вас готовы сражаться с чудовищем не на жизнь, а на смерть. Но давайте подумаем — готово ли чудовище сражаться с нами? Оно — тёмное порождение хаоса, в этом невозможно сомневаться. Оно ворвалось в деревню, ночью, во время сна, движимое голодом. Оно разрушило общинный дом. Четверо наших людей погибло под его развалинами. Погиб Бьорн, который охранял ворота. От ран умер храбрый Эрик, который встретил чудовище с мечом в руках.

Да, его достойно будет впредь называть именно так — Эрик Храбрый. Пусть Эрика Храброго впредь поминают в песнях.

Оно не решилось убить Эрика сразу, оно оставило храбреца и обратилось в бегство.

Но одной храбрости Эрика было недостаточно. Понадобилось не­ сколько заклинаний — которые, как вы все видели, отлично подействовали. Чудовище бежало в болота. Оно вернулось — но заклинания подействовали снова!

Мы не должны терять бдительности. Победа будет за нами! Слава героям!

С этими словами Свен поднёс факел к сухим связкам камыша и зажёг погребальный костёр. Воины снова закричали, грозно и неразборчиво.

***

Угли ещё дымились, когда прискакал гонец из Рю. Это была деревня примерно в десятке километров от деревни Свена. Оказывается, перед рассветом чудовище напало на неё. Нападение стоило жизни четверым — трём воинам и другому Свену, главе Рю, Свену Расмуссену, другу-сопернику Свена Хансена. Иногда они объединяли усилия, но чаще Свен Расмуссен предпочитал действовать самостоятельно.

Пепел  Эрика  Храброго  и  других  погибших,  несколько  поспешно, на взгляд Маркуши, развеяли над озером. Взяв половину дружины, Свен Хансен вместе с гонцом ускакали в Рю. Перед отъездом он распорядился, чтобы, не дожидаясь ночи, по углам деревни запалили костры и чтобы огонь поддерживали до его возвращения. Старуха Хансен осталась в деревне.

***

Точнее было бы сказать — покамест осталась. Вернувшись к себе в каморку, какое-то время Маркуша слышал, как она вздыхает за стеной, звякает посудой. Потом звуки стихли. Вскоре в каморку заглянул Кай:

— Маркуша? Старуха ушла.

Несмотря на то, что день ещё не закончился, по четырём углам периметра горели костры. Воины, дежурившие у ворот, проводили Мар­кушу и Кая недоверчивыми взглядами, но задерживать не стали.

Маркуша с Каем подошли к костру, около которого сидела Инге со своими младшими братьями-погодками Оле и Оге.

— Она взяла лодку, — сказала Инге.

— А куда она поплыла? По реке?

— Нет. Вышла в озеро, а потом, наверно, вдоль берега.

— Хорошо бы узнать куда.

—У нас тоже есть ялик. По утрам отец рыбачит, но сейчас можно взять.

Братья Инге вместе с Каем остались дежурить у костра. Кай хотел отправиться на лодке, но Инге запретила:

—  Нечего,  Кай.  Ты  же  плавать  не  умеешь,  и  вообще,  у  костра должны оставаться трое.

Братья, те, похоже, вообще беспрекословно слушались Инге.

Всё время, пока они отвязывали лодку, и потом, когда проплывали мимо ворот, направляясь к озеру, Маркуша чувствовал на себе недобрые взгляды воинов.

***

Над озером висела дымка, дальний берег был еле виден. Вдоль ближнего берега тянулись заросли камышей. Кое-где над камышами вы­ступали кроны плакучих ив, местами жёлто-серую стену разделяли русла речушек, вроде той, около которой стояла деревня.

Как всегда, на воде было множество птиц. Птичий рай. Утки, гуси, лебеди... Чирки, кулики, гагары... Чайки... Кое-где, возле камышей, виднелись цапли. Птиц было настолько много, что, когда не собираешься охотиться, перестаёшь на них обращать внимание.