Постник Евстратий: Мозаика святости

Вот ты и выбрал, именно ты выбрал, а не я. Я предлагал тебе свет и добро? Предлагал! Ты отказался? Ты отказался. Вы, христиане, так любите говорить о свободе выбора человеком пути и путей. Ну, и как ты свободой своей распорядился, когда беда неминучая на тебя то свалилася?

Я так считаю, что искренен в вере я, а не ты. Я осознанно выбрал добро в моём понимании: преуспеваю во всём, комфортен, спокоен, благополучен, вконец. Заповеди и законы в доскональности знаю, поверь.

Законопослушен, к тому и тебя призываю, я искренен, поверь мне, поверь, что выше закона нет ничего.

Я сущность свою так понимаю: без укоризны я соблюдаю закон. И других к тому приучаю».

Узник голову оторвал от мрачного пола: «Нет, погоди»!

В полемике оба незаметно переходили на ты, некогда было разводить политесы, раз схватка пошла за главное из наиглавнейших.

«Спор мы продолжим! И вот что скажу: так ты говоришь, что в вере силён? И что сорок лет мотались евреи по пустыне, ведомые праведным? А наш Господь говорит нам: «ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших, как во время ропота». Ибо некоторые вышедших из Египта были не с Моисеем. Тогда на кого же Он негодовал целых сорок лет? Не на согрешивших ли, которых кости пали в пустыне? Против кого же клялся, что не войдут в покои Его, как не против непокорных? Итак, видим, что они не могли войти за неверие (Послание к евреям св. Апостола Павла, 3:14).

Итак, веруешь ты, но в кого?

Дочь Кесаря

Анна Комнин была некрасива, любима отцом, обожаема мужем. Но муж будет потом, а пока старшая дочь всесильного кесаря невестилась красотой, что присуща молоденьким. В том году, в 1097, ей было только пятнадцать.

Много детей у Комнина, семь душ. Щадил Бог Алексея и супругу Ирину: из девятерых детей забрал только Зою, прожившую только полгода, да Михаила, прожившего год.

Остальные росли. Братья Анны мужали, сестры Мария да Евдокия, а потом Феодора, были близки, сестры-подруги. С братьями жизнь не сложилась, а все Иоанн. Младше ее на четыре годочка он был, так ей казалось, весьма своенравным.

А вот отец почему-то любил Иоанна и царство ему обещал. Не ей, старшей любимой дочурке, а Иоанну.

Взбрыкнула дочь, ослушалась отца-императора. Умная, много читала по-гречески и по-латыни, хотя латынь отец не любил. Умела красиво писать, понимала и математику.

Ослушалась отца в понимании латыни, ладно, прощал, как прощал и другие мелочи. Остальных детей жалостью не баловал. Особенно Иоанна, норовом схожего в мать.

Прощал, император, прощал детские шалости, своенравие, норов, похожий в него. Да как не прощать старшей дочери, умнице да разумнице мелкие вредности: все покрывала любовь дочери к батюшке, видевшей не императора в нем, а человека, отца.

Анна видела в нём человека.

Вся империя знала, училась тому, что общество спасается только в вере, истинной вере Христовой. Поэтому Византия была оплотом истинного христианства. Находится Византия под прямым Божественным покровительством, и миссия её вести к спасению другие народы, даже варварские, коей и была, в частности, Древняя Русь.

Основа – христианство, на том стояла тогда византийская государственность. А отсюда вывод прямой: духовная власть и власть светская должны воедино слиться, действуя воедино во имя цели одной, и в одном направлении.

Отсюда ещё один главный вопрос: кто есть таков тогда император? Ответ: он и правитель мирской, он и церкви глава. Смертен он, и потому в долг вменялось ему и осознание ничтожества собственного и ответственность. Но одновременно по отношению к обществу кто он? Ни много, ни мало, а подобие Отца Небесного.

Оттого подражание Богу являлось его главной, святой, если хотите, обязанностью государя. И весь ритуал жизни дворца был подчинен этой цели.

Никогда император не должен стоять на полу, а только но возвышении трона, а не просто кресла или полусиденья. Трон непременно ставят двухместным. В праздничные и воскресные дни на нём, то есть на троне, место оставлялось для Христа, Бога нашего. А что символом служит Христа? Крест! Крест возлагался на одном из сидений драгоценного трона. На втором мог восседать император.

Слышите разницу? Человек просто садится на стул, табуретку или просто на землю. А император восседает на трон.

Скажите мелочи? Ну, не согласна. В ритуалах царей, базилевсов и императоров, президентов и ет сетера, мелочей не бывает.

Огромные географические масштабы империи ромеев, пестрота её народов, разнообразие регионов с отличиями климатов и обычаев, трудностями обихода и вечно разбитыми дорогами, – вся эта совокупность факторов требовала управления, и управления только из центра, то есть из Константинополя.