Постовой

Составив протоколы, заверенные подписями возбужденных свидетелей, и письменно обязав гостей города явкой в отдел для разбора и уплаты штрафа, я, к огорчению погрустневших мужчин, приложил к документам и их паспорта, чтобы люди не забыли о своих обязательствах. Почему-то, когда паспорт лежит в милиции рядом с протоколом, квитанция об уплате штрафа появляется очень быстро.

Следующий день начался для меня очень рано. В девять часов утра я сидел у широкого окна чебуречной по улице Дрейфующих полярников и смотрел на крыльцо родного РОВД. В девять часов пятнадцать минут началась погрузка лиц, привлекаемых к административной ответственности, в салон дежурного «уазика», деятельное участие в которой принимал лейтенант Аслямов. По удивительному совпадению, трое мужчин в кепках-аэродромах в автомобиль не влезли. Выслушав эмоциональную речь участкового, помощник дежурного равнодушно кивнул, вытащил из кипы документов несколько бланков, вложенных в паспорта, и отбыл в сторону райисполкома Дорожного района, на заседание административной комиссии.

Лейтенант Аслямов построил доставшихся ему задержанных, сделал им строгое внушение, очевидно, предупредив об открытии огня в случае побега, и повел их по периметру огромной привокзальной площади. Наверное, не хотел переходить магистраль по нерегулируемому перекрестку. Доконвоировав граждан до касс электричек, участковый почему-то отдал мужчинам паспорта и коротко, по-мужски обнявшись с каждым, распрощался. Ненужные, очевидно, протоколы он, решительно разорвав пополам, сунул в переполненную урну и двинулся по своим делам. Через минуту я, морщась от брезгливости, стараясь не смотреть в удивленные глаза кучкующихся рядом бомжей, достал плоды своего творчества и аккуратно завернул в газетку.

Звонок на опорный пункт оторвал лейтенанта Аслямова от составления коварного плана по уничтожению зарвавшихся пэпээсников. Такого хамства, какое было вчера, спускать офицер Аслямов был не намерен. Анзор скосил глаза на две звездочки, блестящие на его погоне. Эти звезды, неуловимо крупнее и гранение, чем сотни подобных, лежавших на прилавке Военторга, были предметом гордости участкового и обошлись ему в две бутылки коньяка. Случайно встреченные два похмельных офицера согласились за эту цену отдать комплект офицерских звезд Вооруженных сил кубинской армии, загоревшемуся, как пламя, молодому милиционеру.

Полюбовавшись на блеск желтого металла, Анзор вернулся к грустным мыслям: надо будет дать завтра рублей тридцать и подобрать каких-нибудь русских алкашей. Тогда точно возьмут. Десять рублей им мало показалось, сволочам, совсем зажрались, взяточники.

— Да, участковый уполномоченный лейтенант…

— Анзор, привет, а подскажи мне, — в трубке загремел голос начальника участковых майора Соломина, — куда ты дел трех человек, которых на комиссию должен был доставить.

— Как куда… — Мысли зайчиком заметались в голове в поисках верного ответа. Аслямов, пользуясь определенным бардаком в учетах и делопроизводстве МВД, уже не раз отпускал своих друзей, и друзей друзей, ведь двадцать пять рублей — это не деньги, это дружба.

— Ты их документы прямо секретарю административной комиссии отдал?

— Конечно, как всегда. А что случилось?

— Да тут главарь пэпээсников при начальнике отдела мне сказал, что ты людей за деньги отпускаешь. Мы, конечно, с ним часто ругаемся, но что-то его сегодня занесло. Ты вот что… ты сейчас зайди в комиссию и мне принеси заверенную копию постановления о наложении штрафов, сейчас я тебе их фамилии зачитаю… Но, Анзор, если ты меня подставил опять, то не только мне подполковника задержат. У тебя же строгий выговор уже есть? Ну, ты меня понял. Давай, жду через три часа — на вечернем совещании у начальника мне эта выписка нужна.

Трубка, брошенная на телефон, на рычаг не попала и монотонно испускала тревожные короткие гудки. Невысокий полноватый мужчина метался по помещению, собирая вещи и деньги. Даже за торт из кондитерского цеха отеля «SIBIR» секретарь административной комиссии не поставит печать на поддельную выписку, а значит, надо было решать вопрос кардинально.

Больше в Дорожном отделе лейтенант Аслямов не появился. Сначала земляки приносили больничные листы, выписанные на его имя, затем МВД Азербайджанской ССР истребовала его дело в связи с назначением на вышестоящую должность. А затем транспортную колонну роты специальной милиции под командой старшего лейтенанта Аслямова накрыла пакетом «Градов» батарея армянской милиции в районе Степанакерта.

Торговцы фруктами, безуспешно поискав свою «крышу», стали платить дворникам, посчитав, что это будет дешевле. Дворники аккуратно передавали часть денег рыжей почтальонше, пока осенью она не отказалась забирать деньги, сославшись на то, что я ушел с этой территории. Дворники пожали плечами, и стали забирать все деньги себе.

Глава двадцать пятая День и ночь грохочет порт

Сентябрь одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года