Построить будущее

Порядок. Про рецепт не спрашивает, сам в курсе, а то я бы не сумел нормально объяснить. Голодными точно не останемся.

Заваливаюсь в комнату с росписями в виде орнаментов на стенах и кушеткой. Падаю на нее, с удовольствием вытягивая ноги. В углу что-то шевельнулось.

— А это еще кто? — садясь и автоматически берясь за рукоять шпаги, спрашиваю.

— Это подарок, — отвечает ничуть не удивленный Крокодил Гена. — Галдан-Норма прислал в знак уважения.

— Он совсем уже…

— А что не так? Хорошая девка. — И командует по-татарски, отчего та, которая сидит на корточках, низко опустив голову — дикая поза, — поднимается.

Достаточно симпатичная, с заметной грудью и одета в нечто полупрозрачное сверху и в шелковые шальвары. Только заплаканное личико совсем детское. Подросток, лет пятнадцати. Грудь — ерунда. На юге они быстрее развиваются.

— Нельзя отказываться от подарка. Обида большая.

— И что с ней прикажешь делать?

— А чего хочешь, — хладнокровно отвечает. — Можешь зарезать или солдатам отдать.

А ведь она понимает, глядя, как расширились в ужасе ее глаза, соображаю. И сказано наплевательски отнюдь не для красного словца. Рабыня. Что захочу, то и сделаю. Хоть ямы копать пошлю, хоть Гусеву подарю в вечное пользование. Или пороть стану до смерти, если проснутся садистские замашки. И никто не возмутится и не притянет к ответу. Мое имущество. Говорящее орудие. Страшное все-таки дело — рабство.

— Ладно, принеси чего-нибудь поесть и выпить, — снова откидываясь на кушетке, прошу. Устал я всерьез. Дальние маршировки все силы вытянули, и задница от седла болит. А ведь привилегированный кадр и не стучу подошвами постоянно. Нужен отдых полку, хотя бы сутки. Ну это мы получим, пока остальная армия подойдет.

— Зовут тебя как? — спрашиваю девушку, когда Гена через полчаса приволок парочку блюд с овощами, свежеподжаренным мясом и кувшин с вином. Глянул на меня и вышел. Не знаю, может, пора в него камнем кинуть, а то больно умный стал.

Молчание. Сидит съежившись.

— Ты понимаешь, я видел. Не заставляй сердиться. Как тебя? Михремах, Фатима, Джамиля, Гюльчатай…

— Лейла, — сказала она еле слышно.

Наливаю себе в кружку, пробую. А неплохое вино. Давно такого не пил.

— Есть хочешь?

— Да, — неуверенно прозвучало после паузы.

— Иди сюда.

Ели мы прямо с блюд, пили из одной кружки за неимением второй. Причем каждый раз приходилось самому наливать и показывать на очередной кусок, разрешая. Ела она жадно, практически не глотая, но сама трогать боялась. И ее знание русского я переоценил. Одни простейшие слова и выражения использует. Уровень ребенка.

— Ну все, — говорю, обнаружив полное отсутствие продуктов. — Закончили. Я спать буду, а ты иди. — И показал на дверь для доходчивости, принимаясь стягивать сапог, не нагибаясь. Одной ногой упираешься в другую…

Через секунду она уже стояла на коленях и, старательно пыхтя, стаскивала с меня обувку. Нельзя сказать, что неудобство. Как раз напротив. Даже в бытность мою в Петербурге не пользовался подобными услугами.

— Господин, — сказала она жалобным голосом, избавив меня от сапог.

— Да?

— Можо я тута?

— Чего?

— Здеся.

— Остаться хочешь?

— Да-да!

— А ночью сделаешь секир-башка, как Юдифь Олоферну.

— Нет, нет, я хороший! — говорит со слезой и прижимается к коленям.

Боится выйти, дошло до меня с заметным опозданием. Снаружи недолго и нарваться на победителей. Ребята еще и выпивши наверняка, не у одного меня на столе вино, лучше не попадаться им на дороге.

— Меня услужить, — восклицает и лезет снимать с меня штаны.

А я ведь не железный и последний раз имел дело с украинской вдовушкой весной. Когда женские ручки шуруют в определенном направлении, а под ладони при попытке отодвинуть невольно попадает упругая девичья плоть, реакция организма проявляется без промедления.

От завязочек на шальварах она избавилась сама, да и плакать прекратила моментально, стоило слегка ее приласкать. Дальше уже пошло само собой, совесть, где-то на периферии сознания возмущающаяся использованием положения, поспешно удалилась, а Лейла принялась действовать с такой страстью и умелостью, что насчет девственности сомнений не появилось. Если и была, давно испарилась. Обучали ее, что ли, специально, но умеет сделать приятно, чертовка!

Глава 13 ОСВОБОЖДЕНИЕ КУБАНИ

Полки шли ровно и уверенно. Не в первый раз совершался переход ночью. Полагаю, солдаты вместе с офицерами потихоньку проклинают меня за все хорошее, уготованное им в лице полковника Ломоносова. Уже скоро два года поднимаю людей по тревоге во всякое время года, днем и ночью, заставляя совершать форсированные марши и переправляться через реки без мостов. Особенно часто я осуществлял побудку в ночное время.