Построить будущее

— Караулы?

— Убрали.

— Тихо?

— Ни стрельбы, ни криков. Слишком крепко спали. — В голосе презрение. — Мы костры поддерживаем, чтобы со стороны казалось все в порядке.

— Хватятся скоро?

— Это уж как Бог даст. — Он крестится двумя перстами.

— Если шума не будет, начнем с рассветом, как договаривались.

Казак лишь пожимает плечами. Другие полки если и вышли на место вовремя, на них не натыкался. Он наш авангард-разведчик и в поисках не рыскал. Ну и ладно. Всего сразу не получишь. Уж это мне со всей определенностью объяснили неоднократно на практике. Последний раз — в Крыму.

При появлении основной армии под Карасубазаром татары, даже не пытаясь вступить в бой, отошли в горы. Казалось бы, нам открывали путь к Кафе и Керчи, как планировалось изначально. И тут генерал-фельдмаршал собрал военный совет и, нарушая все правила, когда первое слово предоставляется младшему по званию, дабы не противоречить вышестоящему и говорить свободно, высказался. Жара, недостаток продовольствия, воды и фуража создают неблагоприятные условия для дальнейших действий. Есть много больных, отягощающих армию. Вражеская армия почти сто тысяч человек и превышает нашу более чем в двое. Посему пришло время отхода. Триста деревень и город сожгли, страху на крымчан навели. Пора на зимние квартиры.

Вот это меня и взбесило. Мало того что одних волов награбили добрых тридцать тысяч и свыше ста тысяч баранов, а в Карасубазаре разжились и многим другим, буквально тоннами продовольствия, пусть и не рожью, а рисом и овощами. Еще и консервов любых видов в обозе огромное количество. Да-да, производства Акулины Ивановны по рецепту Ломоносова. Нескольких видов. Регулярно обслуга якобы бьет стеклянные банки на переходах и с удовольствием трескает содержимое. Сам ловил неоднократно.

На два месяца хватит всем вполне приличного питания без урезания норм. Весь Крым пройти за эти сроки три раза насквозь запросто, так удравших татар будем бояться. Не странно ли после разгрома янычар? Неужели бывают лучшие моменты для наступления, когда и дорогу заступить некому или боятся? Лучшая оборона — это нападение.

Единственная возможность замирить Крым — разгром основных сил хана и занятие городов. Что толку их уничтожать, если татары уходят, а осенью опять организуют набег на российские пределы, поправляя имущественное состояние и восполняя потери.

Результат был вполне предсказуемый. В итоге предложение командующего дружно поддержали, за редким исключением. После чего мы стали отходить, и обрадованные татары моментально повисли на хвосте армии, злобно кусая при малейшей возможности. Через Сиваш перешли достаточно спокойно, без особых проблем отбив вялую атаку конницы. На сем очередной поход русского войска и закончился. Правда, не для меня и тех самых возражающих.

Нет, внешне все было исключительно правильно. Пока Ласси гулял по Крыму, а Миних шел к Очакову, кубанская орда напала на казачьи станицы, воспользовавшись уходом наиболее боеспособной части населения в помощь русским войскам. Переправившись через Дон, захватили очень много людей в полон, попалили хлеба и сено, угнали целые табуны, а затем быстро скрылись к себе на Кубань.

Погром вышел серьезнейший. Не просто пострадали отдельные поселки, орда увела множество пленных и под сорок тысяч голов скота, оставив весь край разоренным. Самое время вспомнить Мальчиша-Казакиша. Считай, накаркал.

— Отряд Давыдова подошел… — доложил очередной казак.

Вот и ладненько. Две из трех групп на месте. Третья под вопросом, но тут уже ничего не поделаешь. Будем надеяться. Все пока идет правильно.

— …Занимают позиции левее батарей.

Пришлось Миниху тогда отпустить добрую половину донских казаков домой. А заодно появилась необходимость приструнить кубанских ногаев. Для чего туда отправлялись войска и я в том числе. Правда, назначенный вместо генерал-лейтенанта Загряжского комендантом крепости и города Азова с окрестностями мой хороший знакомый Ломан благодарности за то ко мне не испытывал. И его не особо утешил даже очередной чин, полученный благодаря нашим подвигам в Крыму.

Генерал-майор Фридрих Ломан, на мое счастье, человек не вредный и отходчивый. Характер у него живой и нетерпеливый, может в лицо сказать неприятное, но суровость никогда не переходила в несправедливость. А кроме того, ему было чем заняться и без ненужных подколок и язвительности в адрес подчиненных. Потому вручил мне сектор ответственности размером со всю Кубань с Таманью, щедро подчинив тот самый недокорпус и выдав разрешение «действовать по усмотрению, сообразно обстоятельствам». А сам принялся налаживать запущенное хозяйство и Азов с судоверфью, что считалось одним из приоритетов.