Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!

Никто не знал, что идеи по обустройству и созданию полевого лагеря, как, впрочем, и нового вида крепостей, государь всея Руси безбожно содрал с разработок и наработок гения русской фортификации середины XIX века военного инженера Аркадия Захаровича Теляковского. Хотя можно ли об этом говорить? Все-таки он еще даже не родился. Но суть остается прежней: идея создания принципиально нового вида обороны появилась именно у этого гения фортификации – русского гения!

В свое время на парах по военной истории уделялось время не только рассмотрению бессмысленных геройских полупобед Миниха и прочих Биронов, но и такой важной теме, как построение оборонительного пояса, экономичного и действенного одновременно. Что ни говори, а век XVIII, да и XIX тоже – это в первую очередь окончательное формирование государств по принципу регионального положения и языка, освоение в новой роли молодых титанов военной мысли, уничтожение старых империй, раскалывающихся под натиском молодых «голодных» собратьев.

Стоило только в начале июня задуматься о полевой обороне с обязательным построением временных лагерей, как государь решил освежить в памяти образ фортовой крепости по Теляковскому и применить ее к полевому лагерю в несколько измененном виде. Но как это сделать, если известны лишь общие принципы, да и те порядком позабыты? При помощи разумеющих в подобном деле людей – военных людей, знакомых с фортификацией и свободно применяющих знания на практике. Пускай у каждого из них свои дела, обязанности, заботы, но идеей создатели прониклись, ведя переписку со штабом государя, где и происходила обработка решений генералов. Учитывалось все, начиная от местоположения коновязей и заканчивая рельефными особенностями местности, где должен разбиваться лагерь.

Как говорил когда-то Алексею майор Жиганин, ярый сторонник тактики того времени и действительно сведущий человек в вопросах фортификации, «Теляковский видел назначение большой крепости (фортовой крепости) не в том, чтобы служить убежищем для слабой или разбитой армии, не в том, чтобы защищать от бомбардировки ядро крепости, и не в том, чтобы преграждать какой-либо путь. Большая крепость могла выполнять все эти и другие частные задачи попутно, основное же ее назначение – остановить силами своего гарнизона, во взаимодействии с полевыми войсками, вторгнувшуюся армию противника».

По мнению гения фортификации получалось, что малые крепости, имеющие одну сплошную ограду, потеряли значение. Проще говоря, нужно строить не много мелких крепостей, а мало, но действительно серьезных оборонительных пунктов, могущих держать под контролем область не на полет ядра, а в радиусе трех-четырех переходов. Конечно, стоимость фортовых крепостей возрастает в разы, но и пользы будет во много крат больше.

Однако до полноценного составления плана новых крепостей государь еще не дошел, ограничившись неким подобием в полевых укреплениях, заменив форты редутами и люнетами, а крепость – полевыми укреплениями, состоящими из наружного рва и насыпи высотой около сажени (бруствер высотой около половины сажени и банкет шириной в три локтя). Если иностранцы поймут, то ума хватит предать Русь-матушку, раскрыть тайну до момента созревания. Пусть все думают, что это только полевой лагерь, странный, новый, но всего лишь полевой лагерь…

Вечер плавно перешел в ночь, работы по обустройству лагеря только начались, восемнадцать редутов вырастали на пустом месте. Квадратный лагерь, расположенный в излучине, существовал пока только на чертежах. По пять редутов в углах наиболее вероятной атаки, и по три – в двух других. Два остальных вывели чуть вперед, таким образом раскалывая нападающего врага на три клина.

Караульные неспешно ходили вдоль периметра, походные кухни выпускали в чистый небосвод блеклые струйки дыма, повара приготавливали на утро припасы – чистили репу, небольшие головки чеснока, нарезали ломти свежевыпеченного хлеба.

В обустройстве прошла пара дней. «Колпаки» с мортирами пристреливали по секторам, солдаты рыли рвы перед редутами, делали волчьи ямы, создавали насыпи, и только крытые повозки постоянно стояли возле укреплений, охраняемые десятком угрюмых преображенцев. Два взвода витязей постоянно находились в дозоре, драгунские и казацкие конные разъезды отошли на пару переходов южнее: встречать татарскую конницу надо заранее и желательно во всеоружии.

Артиллерийские расчеты между стрельбами шили мешки под картузы: отдельной мануфактуры для пошива картузов не было, поэтому из сложившейся ситуации выходили самым примитивным способом. Постоянные тренировки личного состава, изводящие прорву пороха и снарядов, давали о себе знать.

Тыловая служба едва успевает доставлять все необходимое в полк, и это в мирное время. А что будет во время войны? Такие мысли все чаще и чаще посещали голову молодого полковника, долгими вечерами корпевшего над картами и чертежами.