Поступь инферно

– Лифт подан, дамы и господа, – насмешливо-галантно взмахнул рукою эльф. – Барби, как дама, топает первой.

Рэй метнулся к подъему, начал карабкаться параллельно с орчанкой, но на середине подъема ушел в невидимость, предупредив:

– Нужно разобраться с системой меток.

Следом начали взбираться Маська и Кен, а замыкающей парой монах и адептка. Когда Хэйт перебралась через «подоконник» (на самом деле, выщербленный край провала, который даже окном не назовешь), на другом конце «комнаты», из противоположного окна показалась белобрысая макушка первого противника. «Или без шлема, или, как я, пользуется скрытием „необязательной к отображению“ экипировки», – отстраненно подумала Хэйт. К таковой экипировке относилась вся бижутерия, головные уборы и плащи (они же накидки): бижутерия, чтобы не отпугнуть пользователей мужского пола (если кольца и подвеску-амулет многие нормально воспринимали, то с серьгами дела обстояли иначе), плащи и шлемы – по желанию прекрасного пола (дабы можно было создать цельный образ, не портя его «лишними» предметами). Квартеронка, например, сняла в настройках все галочки, какие только снимались: чем меньше экипировки видит враг, тем меньше может понять о ее возможностях, как боевых, так и финансовых.

Атаковать блондинистого латника, замешкавшегося при виде всей сгрудившейся группы, не спешили: полупрозрачная тень (он же – Рэй) проделывал некие пассы, видимо, возясь с новой функцией меток, отвлекать главного дамагера[19] адептка нужным не считала, до появления на «поле брани» всех противников ситуация вполне позволяла эту паузу (и только гнома, пыхтя, подтаскивала ящик за ящиком из числа разбросанных по помещению к одной из опор возле стеночки).

Тем временем над головой латника загорелась объемная пурпурная (официальный цвет же!) цифра шесть. Над головой орка с двуручником, поднявшегося следом за белобрысым, появилась «пятерка». Усатый, но безбородый гном получил номер четыре, стройная почти до прозрачности эльфийка в наряде, который Хэйт назвала бы (если б кто спросил) отсутствующим, пометку в виде троечки. Эта пара, забравшись внутрь башни, технично заняла позиции за спинами орка и латника (человека, если по расе).

Барби рыкнула, дразня и провоцируя вражин, длинным, тяжелым прыжком (орчанка ее форм в полном доспехе, со щитом и мечом «легко» прыгать не могла по определению) рванулась вперед, выставив в оборонительном жесте щит.

Третья пара противников почему-то медлила, задав тем самым этическую задачку Хэйт: дать отмашку на нападение при неравном соотношении или ждать – признаков агрессии те четверо, что уже стояли напротив них, не проявляли. Нечестно, «не спортивно», против почти что гарантированного «победно».

– Невидимок нет? – спросила она у Маськи.

– Не-а, я бы сказала, если б были, – отмахнулась гнома, пыхтя над перетаскиваемым булыжником. – А чего мы все ждем? Таймер-то тикает.

Истаяло уже шесть минут от старта, а ни одного удара еще не было нанесено!

Наконец показались «единичка» и «двойка» – два человека, один в рясе наподобие монашеских, другой в разноцветном тряпье («Клоун», – мысленно заклеймила его Хэйт, причем, когда парень достал лютню, мнения не изменила).

– Единицу, потом тройку! – не томя больше ожиданием напарников, проговорила адептка.

И сразу же применила трясину на область рядом с Барби. Рэй метнулся к первой цели (раньше Хэйт не видела в его исполнении такого «рывка», видимо, успел убивец прокачаться до двадцать пятого и проучить новые умения), Маська, бросив возню с «запчастями», выбежала чуть вперед, готовая защитить своих лекарей, если кто к ним сунется.

Соваться было некому: на «пятерку» Хэйт истратила обращение в камень (ощутить его урон на себе не хотелось), «единицу» едва ли не мгновенно срезал Рэй, Кен превратил «тройку» в подушечку для иголок, то бишь, конечно же, стрел; в «монаха» он не успел ни единой стрелы выпустить, так резво с ним управился убивец. Бард-клоун играл «песнь страдания», постепенно снижающую хп и мп группы, но на него даже внимания никто не обращал: лечение Монка перебивало потерю здоровья, а банки помогали не «проседать» по мане.

«Тройка», тщетно пытавшаяся скастовать что-то, жила ровно столько, насколько хватило ее «мыльного пузыря» – щита, поглощающего урон. Назывался «пузырь» как-то иначе, вроде бы «магический барьер», но Хэйт обозвала его так по внешнему виду.

Дальнейшее было делом техники, остаток боя занял чуть больше минуты.

– Тряпки совсем ватные, – высказал Рэй, когда латник, будучи последней по значимости целью, звякнув металлом о каменные плиты, упал замертво.

Фразу Хэйт легко «перевела»: враги в тканой броне убиваются до смешного просто. Да и с остальными, по сути-то, «потеть» не пришлось…

– Чего стоим? – возмутилась Мася. – Я одна буду подъемник собирать?! Три малые цепи осталось найти и приволочь, помогайте.