Поступь хаоса

А он уже разворачивался к Виоле…

Которая стояла на нижней ступеньке летницы.

– Беги! – закричал я ей, но у нее в руках был большой плоский камень, и с гримасой натуги и гневным рыком она швырнула его в Аарона.

Он попытался пригнуться и отклонить его рукой, но поймал вместо этого ровно посередь лба и, шатаясь, ловя равновесие, отступил… отступил к передней части церкви – к краю…

– Скорей! – крикнула мне Виола.

Я поднялся…

Но и Аарон удержался на ногах…

Морда вся в крови…

Рот раззявлен в вопле…

Пригнувшись, он пауком прянул вперед, ухватил Виолу за правую руку…

Она отвесила ему яростного тумака левой, испачкала ее в крови…

Он, конечно, не отпустил…

Я уже несся к ним, крича…

Нож наготове…

Но свернул… опять свернул, да, убрал нож в последнюю минуту, просто врезался в него с разбегу.

Мы приземлились на лестницу. Виола дальше всех, я – на Аарона. Он заколошматил меня кулаками по голове, потом подался вперед этой своей жуткой харей и впился мне зубами в открытую шею…

Я заорал, отпрянул, ударил…

Выдрался, пополз на заднице назад, в церковь, держась за горло… Он опять кинулся на меня… Громадный кулачина встретил мой глаз… Голову отбросило назад.

Я закарабкался через ряды скамей к кафедре… Еще удар!

Поднял было руку с ножом, штобы заблокировать его, – лезвием в сторону, да, – но он меня снова достал.

Назад по проходу…

Мокрый камень скользил…

В третий раз его кулак повстречал мое лицо…

Два зуба расстались с челюстью…

И я почти упал…

А потом совсем упал…

Спиной и затылком об кафедру…

И выронил нож.

Тот с лязгом запрыгал к обрыву. Бесполезный, как всегда.

– Твой Шум тебя выдал! – взревел Аарон. –   Шум тебя выдал! – Он встал, возвышаясь надо мной. –   С того мгновения, как нога моя ступила в это святое место, я знал, как это будет.

Он стоял в ногах, глазея на меня сверху, кулаки в моей крови, рожа – в его.

– Ты никогда не станешь мужчиной, Тодд Хьютт. Никогда!

Краем глаза я видел Виолу: она лихорадочно озиралась в поиске еще камней…

– Я уже мужчина, – сказал я, но я пал, я потерял нож, у меня сорвался голос, я зажимал рукой кровоточащую шею.

– Ты ограбил меня, украл мою жертву! – Глаза у него превратились уже совсем в какие-то горящие карбункулы, а Шум полыхал таким раскаленным красным, што даже вода до него не долетала, обращаясь в пар. – Я убью тебя. И ты умрешь, зная, что ее я убивал медленнее.

Я стиснул зубы.

И начал подыматься на эти чертовы ноги.

– Идешь – так иди, – прорычал я.

Аарон издал рев и шагнул… Ручищи протянуты ко мне… Мое лицо медленно возносилось им навстречу…

И тут Виола ТРЕСНУЛА его сбоку по черепу камнем, который едва могла поднять…

Он зашатался… Накренился, удержался… снова зашатался… Но не упал. Эта сволочь даже не упала!

Ну да, качался, но не падал. Между мной и Виолой. Распрямлялся, будто многоножка раскручивалась, спиной к Виоле, но все равно возвышался над ней, как гора, из головы уже целая река крови бежала, но он стоял, высоченный, как кошмар…

Чудовище.

– Ты не человек, – выдавил я.

– Я уже говорил тебе, юный Тодд… – Голос был тих и жуток, зато Шум горел такой чистой яростью, што чуть не отбросил меня назад. – Я святой.

Он выбросил руку в сторону Виолы, даже не глядя на нее, приехал ей кулаком в глаз, швырнул на пол, и она кричала и падала падала падала, переваливалась через скамью, голова ее с треском встречала камень…

И больше не подымалась.

– Виола!

Я прыгаю мимо него…

Он пропускает меня…

Я рядом с ней…

Ноги задраны на каменный блок скамьи…

Голова лежит на каменном полу…

Струйка крови течет с нее, непонятно откуда…

– Виола! – Я поднимаю ее…

Голова безвольно болтается… падает назад…

– ВИОЛА!

Сзади несется какой-то глухой рокот…

Смех.

Он смеется.

– Ты должен был предать ее. Так было заповедано.

– ЗАТКНИСЬ!

– А знаешь почему?

– Я ТЕБЯ УБЬЮ!

Он понижает голос до шепота, но от этого шепота у меня дрожь идет по всему телу, словно он отдается в костях…

– Ты уже пал.

И мой Шум вспыхивает алым. Убийственно алым.

– Да, Тодд, – шипит Аарон. – Да, выход есть.

Я мягко кладу Виолу на пол, распрямляюсь и смотрю на него. Моя ненависть настолько велика, што заполняет собой всю пещеру от края до края.

– Давай, мальчик, иди. Очисти себя.

Нож валяется в луже воды… У самого края, за кафедрой, позади Аарона… Там, где я его уронил… Я слышу, как он зовет меня.

Возьми меня, говорит он.

Возьми меня и пусти в дело.

Аарон раскрывает объятия:

– Убей меня. Стань мужчиной.

Мне не нужна свобода, говорит нож.

Никогда не отпускай меня.

Ты же не оставь…

– Прости, – шепчу я, хотя и не знаю, за што и кого прошу об этом… – Прости…

И я прыгаю.

Аарон не трогается с места, руки раскрыты, объятия зовут смерть…

Я влетаю в него плечом…

Он не сопротивляется…

Мой Шум испускает багровый вопль, в котором больше нет ничего людского…

Мы падаем мимо кафедры на край пола…

Я сверху…