Читаем Поступь хаоса полностью

Поступь хаоса

Патрик Несс

Я поймал ее, сам зашатавшись под весом.

И посмотрел ей за спину.

На вершине обрыва, там, где дорога ныряла в пропасть.

Мистер Прентисс-младший.

Верхом.

Рука вытянута вперед.

В ней пистолет.

– Тодд? – сказала Виола мне в грудь. – Меня, кажется, подстрелили, Тодд.

Слова кончились.

В голове, в Шуме – везде.

Мистер Прентисс-младший пришпорил коня и двинулся по дороге вниз.

Пистолет все так же смотрел на нас.

А ножа у меня больше не было.

Мир развернулся вокруг, ясный и медленный, как самая худшая боль. Виола тяжело и страшно задышала на мне. Мистер Прентисс-младший спускался по дороге, а мой Шум подымался ему навстречу, пропитанный знанием, што мы всё, с нами все кончено, што на этот раз спастись не удастся, што, если мир хочет тебя себе, он будет наступать и наступать, пока тебя не получит.

И кто я такой, штобы противиться? Кто я такой, штобы што-то менять, если миру я так позарез нужен? Кто я такой, штобы останавливать конец света, если он вознамерился случиться?

– Думаю, он хочет тебя отыметь, – ухмыльнулся с седла мистер Прентисс-младший.

Я сжал зубы.

Шум стал весь алый и пурпурный.

Я – Тодд етьский Хьюитт.

Вот кто я, еть, такой.

Я уперся в него взглядом и послал весь Шум вперед; выплюнул хрипло:

– Буду признателен, если ты станешь звать меня «мистер Хьюитт».

Мистер Прентисс-младший дернулся, реально дернулся, и невольно натянул поводья, заставив лошадь на секунду присесть на задние ноги.

– Ну, давай! – Уверенности в голосе слегка поубавилось.

И он понял, што мы оба это услышали.

– Руки вверх, – приказал он. – Я отведу тебя к отцу.

Я сделал удивительную вещь.

Самую удивительную вещь в своей жизни.

Я его проигнорировал.

Вместо этого я осторожно опустил Виолу на дорогу.

– Жжется, Тодд, – очень тихо сказала она.

Я положил ее и бросил сумку, и стащил рубашку, смял ее и прижал к пулевому отверстию.

– Прижимай вот это очень крепко, слышишь? – Гнев во мне подымался, как лава. – Это много времени не займет.

И я поднял глаза на Дэйви Прентисса.

– Вставай! – велел он; лошадь подрагивала и нервничала от исходящего от меня жара. – Два раза повторять не буду, Тодд!

Я встал.

Я сделал шаг.

– Я тебе сказал: руки вверх!

Лошадь повизгивала, пятилась, переступала с ноги на ногу.

Я пошел на него. Быстрее.

Еще быстрее.

Пока не побежал.

– Я тебя пристрелю! – завопил Дэйви, водя стволом и пытаясь взять обратно под контроль лошадь, чей Шум вопил страх! вперед! назад! на всю округу.

– Не выйдет! – рявкнул я, кидаясь лошади прямо под голову и шарахая ее со всей силы Шумом.

ЗМЕЯ!

Скотина вскинулась на дыбы.

– Черт тебя возьми, Тодд! – заорал Дэйви, вертясь, качаясь и пытаясь управлять конем одной рукой – той, што без пистолета.

Я прыгнул вперед, шлепнул конягу в грудь, отскочил. Та завизжала, снова встала в свечку.

– Ты труп! – крикнул Дэйви.

Лошадь завертелась на месте, кидая в воздух то передние ноги, то задние.

– Ты наполовину прав, – прорычал я.

И увидел один шанс…

Лошадь громко заржала, затрясла головой…

Я ждал…

– Етьская кляча! – завопил Дэйви.

Попробовал снова дернуть поводья…

Скотина снова обернулась вокруг себя…

Я ждал…

Лошадь принесла седока совсем близко ко мне, сильно накренив с седла…

Вот и он, шанс…

Кулак назад, ждать… ждать…

БУММ!

Прямо в рожу, как молот падает…

Клянусь, я почувствовал, как кулак ломает ему нос…

Дэйви закричал от боли и вылетел из седла…

Уронил пистолет в пыль…

Я отскочил…

Одна нога осталась в стремени…

Лошадь снова встала на дыбы…

Я отвесил ей по крупу самую крепкую плюху, на какую только был способен, и наконец-то ей окончательно хватило.

Конь ринулся назад по дороге. Дэйви так и висел одной ногой в стремени, колотясь головой и всем, чем мог, об камни, об землю, пока его волокли вверх по склону.

Пистолет в пыли…

Я шагнул к нему…

– Тодд? – донеслось сзади.

Нет времени.

Ни секунды времени нет.

Без единой мысли в голове я бросил пистолет, где он был, и кинулся к Виоле, лежавшей на краю кустарниковой полосы.

– Я, кажется, умираю, Тодд, – сказала она.

– Ты не умираешь. – Я просунул руку ей под плечи и другую – под колени.

– Мне холодно…

– Ты, еть, не умираешь! – рявкнул я. – Только не сегодня!

И я встал, с ней на руках, на самом верху зигзага, падавшего вниз, к Убежищу.

Это будет небыстро. Недостаточно быстро.