Поступки во имя любви

– Что она сделала? – спросила Айрин, глядя на дочь. Та стояла в углу, красная и сердитая.

Воспитательница указала на другую маленькую девочку, всхлипывавшую на коленях у другой сотрудницы.

– Она ударила этого ребенка и агрессивно вела себя по отношению ко многим другим. Щипала их, таскала за волосы и так далее.

Айрин подошла к Эмили и присела рядом с ней на корточки.

– В чем дело?

– Ни в чем, – пробормотала Эмили. – Мне не нравится это место.

– Видишь ли, ты им тоже не нравишься. – Айрин схватила ее за руку и выволокла из детской комнаты. – Тебе придется ходить со мной. Больше никаких игр не будет.

– Когда вернется Пилар? – требовательно спросила Эмили.

Айрин скрипнула зубами и потащила дочь в обувной магазин.

– Пилар никогда не вернется, можешь забыть о ней, – процедила она. – Как она может вернуться к такой нехорошей девчонке?

Вечером Эмили отказалась есть ужин. Она сидела за столом, уставившись на картофельное пюре, крупно порезанную колбасу и лужицу запеченной фасоли на тарелке, которую Мартин поставил перед ней.

– Не хочу это.

– Ничего другого ты не получишь, – предупредила Айрин, но Эмили отказалась проглотить хотя бы кусочек.

– Я хочу Пилар.

Айрин в отчаянии посмотрела на Мартина, но тот задумчиво изучал Эмили, и она поняла, что его сочувствие целиком и полностью на стороне дочери.

– Пилар пришлось уйти, – сказал он. – Я же говорил тебе, что ей было очень грустно, но она должна была уйти.

– Это потому что я нехорошая?

Мартин покачал головой и нахмурился.

– Конечно нет, дорогая. Почему ты так думаешь?

Айрин затаила дыхание, но дочку заботило только возвращение Пилар.

– Ты можешь попросить ее вернуться?

– Не думаю, что мы можем это сделать, но мы найдем кого-нибудь другого, такого же милого, – пообещал Мартин, вытащил бумажный носовой платок из коробки на подоконнике и промокнул ей глаза. – А теперь съешь маленький кусочек колбаски, пожалуйста, ради меня.

Только ради отца Эмили начала есть свой ужин. За ней наблюдала ее мать, которая ничего не могла сделать правильно.

В четверть восьмого Айрин уехала, оставив отца и дочь вдвоем – Эмили никак не могла заснуть, – и направилась в Колледж высшей ступени Кэррикбоуна. Она припарковала машину, достала телефон и набрала номер, который сообщила ей мать. Айрин надеялась, что испанка говорит по-английски лучше, чем Пилар.

– Алло?

– Здравствуйте. Это… – она проверила свои записи, – …Катерина?

– Да, – в голосе слышался явный акцент. – Кто говорит, пожалуйста?

– Меня зовут Айрин Диллон. Мне дала ваше имя э… – как там говорила ее мать? – … родственница вашего работодателя.

– Да?

– Я ищу помощницу по хозяйству и думала…

– О, простите, – сказал голос, – у меня уже есть новая работа, очень жалко.

– Спасибо, – сухо ответила Айрин и отсоединилась.

Вот оно как. Неужели действительно трудно найти работника-иммигранта? Айрин серьезно в этом сомневалась, но где их искать?

Может быть, стоит сказать об этом вечером на занятии. Может быть, кто-то из них что-то подскажет. Может быть, этот поляк кого-то знает.

Как это некрасиво, искать прислугу таким образом. Айрин сунула телефон обратно в сумочку, открыла дверцу машины и с изумлением увидела обращенную к ней широкую улыбку абсолютно не контактного северянина, остановившего машину рядом с ней.

– Прекрасный день, – сказал он, – не правда ли?

* * *

Убрав все, что осталось после ужина, и бросив посудное полотенце в корзину для грязного белья, Энн обработала руки дезинфицирующим спреем и потерла их друг о друга, размышляя о печенье.

Она всегда баловала себя печеньем после ужина. Одного было бы вполне достаточно, чтобы утолить ее потребность в сладком. Но оказалось, что совершенно невозможно найти упаковку с нужным ей количеством штук. Судя по всему, ей придется довольствоваться печеньем со вкусом мяты или апельсина, упакованным в фольгу. Энн не слишком нравились оба эти вкуса, но только такое печенье продавалось в упаковке по семь штук.

Она собрала все необходимое для занятий рисованием и сняла с вешалки пальто. Половина курса позади, осталось еще три урока. Энн решила, что не пожалеет, когда это все закончится. В ней нет ни капли таланта, и новизна вечерних курсов уже начала меркнуть.

И потом, эти занятия нарушают привычный распорядок ее дней, один вечер отличается от всех остальных. Энн ждала ноября, когда она сможет каждый вечер после ужина усаживаться в кресло с книгой. Замечательный комфорт таит в себе рутина.

Энн сняла ключи от машины с крючка и вышла из дома.

* * *

– Я ищу помощницу по хозяйству, – сказала блондинка. – Мне нужен кто-то, кто смог бы присматривать за домом и за ребенком. Я подумала, может быть, кто-то из вас знает того, кого это могло бы заинтересовать.

– Да, – немедленно откликнулся Зарек. Это была возможность не получить Пилар в качестве коллеги по работе, и он с радостью за нее ухватился. – Моя соседка по квартире искать новая работа, – сказал он женщине, имя которой он все время забывал. – Очень милая, очень дружелюбная. Любит маленькие дети. Очень замечательная помощница по хозяйству.