Посвященная. Как я стала ведьмой

Блуждая по подземным мирам Лондона в одиночестве, я тянулась ко всему, что могло вытащить меня из обыденного мира, мира давления и иерархии, мира искателей правды вслепую, пустотелого стимулирования потребительства, тающих ледяных гор и массового гипноза. Звездный Ястреб, одна из лидеров Традиции Восстановления, которую я унаследовала от моей матери, говорит, что магия – это сдвиг в восприятии. Я хотела жить в мире возвышенном, экстраординарном. Я иногда могла ощущать, как он просачивался в мою жизнь; когда я занималась магией или заходила в галерею, я чувствовала его пульс.

Я чувствовала магию, и когда танцевала. Когда из-за ритма и барабанной дроби этот заурядный мир вокруг угасал. Говорят, что в церемониях вуду посвященные избираются богами, объезжаются, словно лошади, божествами, которых не волнуют ни законы, ни правила этого мира. Когда они появляются, воздух наполняется ароматом плюмерии, а нищета и убожество прекращают свое существование. Грязная автостоянка вашей жизни перевернута топочущими копытами богов.

Я могла слышать этот божественный пульс, даже когда танцевала в «Астрале». Возвеличенная распутной, бесстрашной богиней секса, не скованная никакими правилами, нечувствительная к насмешкам. Но, когда я спускалась со сцены, эти духи меня покидали. Нагота и эротизм – ничего особенного, но разговоры с клиентами – это была проблема. И руководство… и любой в моей «реальной жизни», кто когда-нибудь обнаружит, что я была стриптизершей. Как сказал Сартр, «ад – это другие люди». Суждения окружающих и их отношение ко мне – причины тому, что секс-индустрия делала мне куда больнее, чем сама работа, отдельно взятая.

Но и она причинила мне ущерб. К тому времени, как я добралась до последнего года своей учебы в танцевальной школе, я была истерзана в клочья. Я забеременела от ассистента менеджера «Астрала» и сделала аборт. Я упала в обморок на занятии по балету, потому что накануне вечером приняла слишком много кокаина, а затем встала и продолжила танцевать. Я обозлилась на танцы. Теперь они мне виделись ревнивым божеством из Библии, которое приказывало мне принести в жертву то, что было для меня самым дорогим. Если я хотела танцевать, Дух танца, казалось, вымогал у меня принести в жертву мое собственное тело, единственное, что делало сам процесс танца возможным, единственную причину моего существования. Я знала, что если буду продолжать в том же духе, я просто убью себя. Я носила везде с собой предсмертную записку, завернутую в полиэтилен, на тот случай, если мне вдруг вздумается прыгнуть в Темзу, чтобы моя мать и братья знали, что это не их вина.

Перед тем как ведьма становится ведьмой, ее похищает лабиринт преисподней. В центре каждого лабиринта – минотавр, монстр. У каждого из нас есть свой монстр, у каждого из нас – своя преисподняя. И по правилам, чтобы стать ведьмой, посвященный должен столкнуться с монстром, противостоять ему, а затем вернуться в мир наверху, став сильнее и мудрее. Ни герой, ни героиня не могут сбежать из преисподней без посторонней помощи. В сказках, получив невыполнимое задание, героиня обращается за помощью к друзьям: мышкам, шьющим ей свадебное платье, муравьям, собирающим рисовые зерна. Но с такой же вероятностью сказочные помощники могут обернуться теми, кому не стоит доверять. Ты можешь в итоге стать принцессой, но те, кто тебе помог, захотят в качестве награды за свои услуги твоего первенца.

Я никогда не знала, кому могу доверять, когда нахожусь в преисподней. У меня были друзья, кто-то со школы, некоторые с работы, но то время, которое я проводила в преисподней, делало меня непостоянной, резкой, полной ярости, желаний и потребностей. Слишком много для того, чтобы люди могли это выдержать. Женщины, с которыми я работала в клубах, определенно были ведьмами: загадочные, гипнотические, голодные стервятники, восседавшие на останках. Травмированные и борющиеся, расшвыривавшие свою силу во всех направлениях, мы просыпались в комнатах, наполненных дымом и незнакомыми мужчинами, безостановочно и неустанно бросаясь на них до тех пор, пока они не пугались и не сбегали прочь. Наша энергия была хаотичной и недисциплинированной. Мы были зачинщицами пожаров, но недостаточно надежными товарищами друг для друга.