Потаенные конституции России

б) высококвалифицированными педагогическими кадрами, главным образом из числа окончивших университеты;

в) конкурсными вступительными экзаменами, естественно, подтверждающими наивысшую подготовку вновь поступающих в средние и высшие учебные заведения.

1917–1923 годы*

Захват власти в России большевиками незамедлительно сказался на резком падении всей системы народного просвещения, характеризовался репрессиями и террором по отношению ко всей интеллигенции, в том числе и к административно-учебному и педагогическому составу, главным образом, в средней и высшей школе. В 1917–1920 гг. многие из них были расстреляны, погибли в тюрьмах, лагерях, в огне Гражданской войны, часть из них эмигрировала за границу, часть научилась работать в новой школе.

В новой организации народного образования большевики отказались от всего предыдущего опыта. Они ликвидировали все типы общих и специальных средних учебных заведений, слив в новую «трудовую школу» – высшие начальные училища, женские учебные заведения (гимназии, епархиальные училища, женские институты) – с мужскими учебными заведениями (гимназиями и реальными училищами); специальные средние учебные заведения (учительские семинарии, средние сельскохозяйственные, коммунальные, среднетехнические училища) были заменены так называемыми техникумами.

Были открыты так называемые рабфаки (рабочие факультеты) для быстрой подготовки рабочих и крестьян за курс низшей школы (3–4 года), главным образом низшего типа, без отрыва от производства на первых 2–3 курсах.

Таким образом, схема народного образования представлялась в следующем виде:

1. Школа I ступени – 5 лет обучения.

2. Школа II ступени – 4 года обучения.

3. Техникум – 4 года на базе школы I ступени.

Причем в школу II ступени были слиты все типы средних учебных заведений и высшие начальные училища.

Таким образом, создано было нечто, ни в какой степени не основанное на преемственности систематического образования в России.

Прежде всего, общий уровень подготовки преподавателей II ступени резко изменился и не шел ни в какое сравнение с уровнем подготовки преподавателей средних учебных заведений прежней России за счет новых их кадров, пришедших из высших училищ и нередко из начальной школы взамен погибших в период террора и Гражданской войны и частичной эмиграции за границу.

Директора и инспекторы средних учебных заведений повсюду были отстранены и в большинстве случаев расстреляны.

Их места, как правило, заняли лица с ничтожным образованием и недостаточным опытом.

Учащиеся получили широкие полномочия от большевиков, было организовано школьное самоуправление: учащиеся, родители и представители общественных и партийных организаций вошли в школьные советы. Все это вызвало в школе резкое падение дисциплины, которую большевикам не удалось наладить и до сих пор.

Многие преподаватели средних учебных заведений, не выдержав такой ломки любимого ими дела, покинули школу, к тому же побуждаемые к этому резким снижением заработной платы, не дававшей обеспечить даже прожиточный минимум учителя.

Падение дисциплины в школах, проникновение на преподавательские должности малоподготовленных лиц, разнузданная травля учителей со стороны учащихся, поддерживаемая правительством, отсутствие минимальных материальных средств, недопустимое смешение различных типов учебных заведений в единое – все это неизбежно должно было повлечь глубокий и непозволительный развал учебного дела.

До какой степени большевики разрушили систему народного образования, можно усмотреть из следующих данных:

Комиссар просвещения Луначарский на съезде Советов в 1922 г. характеризует положение школьного дела как катастрофическое, признавая, что «наша школа на ладан дышит» и т. д.: нет материальной базы, количество школ сокращается на 45–60 % и выше.

В среде учительства ужасающие факты: нищенство, преждевременные смерти, колоссальная заболеваемость. Учитель получает 12 % того минимума, который сам по себе не может считаться нормальным для рабочего человека. Это выражается в переводе на золото – 2 р. 90 коп. в месяц.

Таким образом, за 6 первых лет существования советской власти был произведен такой провал всего школьного дела в России, что в 1920 г. на 1000 лиц школьного возраста приходилось в городах – 347 учащихся, в сельских местностях – 171, вместо 918 учащихся в городах и 710 в сельских местностях в 1914 г.

В 1923 г. положение еще более ухудшилось.

Отсюда вытекает, что большевики к 1923 г., т. е. за 6 лет своего владычества в России, отбросили дело народного просвещения к периоду 1880–1885 гг.

В высшей школе положение к тому же 1923 г. характеризуется еще худшим состоянием, так как, с одной стороны, состав преподавателей значительно поредел за счет террора, с другой стороны, на местах <…> без всякой базы стали расти высшие учебные заведения, лишенные и нормально подготовленных профессоров и нормально подготовленных учащихся.