- Побольше уверенности, - шепнул мне Сахар, вталкивая меня в шумную праздногуляющую толпу вампиров, ведьм, мрачных колдунов, чертей и чертовок, бесстыдно размахивающих хвостами, которые они носили через руку, как модницы сумочки, и еще многие-многие другие, незнакомые мне чудища и выродки.
- Эти для нас самые безобидные, - пояснил он, сжав с силой мое запястье, будто пытаясь помочь унять охватившую меня нервную дрожь, - здесь наших знакомцев нет.
Мы миновали канал по мосту из красного кирпича. Украшавшая перила бронзовая химера, глядя на нас, крикнула было: "Измена", но никто, похоже, всерьез не принял ее слова.
Сахар, сохранявший абсолютно невозмутимый вид, кажется тоже занервничал. Он ускорил шаг, расталкивая своими могучими плечами встречных и поперечных, наступая на ноги, так что следом за нами покатилась волна возмущенного воя, брани и фраз, которые, однако, никто не спешил "претворять в жизнь".
- Небольшое достоинство здешней публики, - обернувшись, чуть ли не прокричал мне Сахар, - здесь можно и по-хамски.
Мы миновали еще один канал и сбавили шаг. Нужды толкаться больше не было, наоборот, аллеи были почти пусты. Я хотел было обрадоваться, как вдруг услышал саркастический возглас:
- Маэстро! Великий Маэстро! Сюда, скорей сюда, мой милый развратник!
За пышными кустами красных, кровавых роз расположилось какое-то веселое общество. Из-за края ровно подстриженного куста выглянула головка - милое личико, любопытные черные глазки, прическа "а ля сиркасьен" из золотистых волос, и тут же скрылась. Но голос был, несомненно, не ее. Он принадлежал зрелой женщине, привыкшей повелевать и нравиться.
- Придется подойти, - сказал мне мух, - все равно так не отпустят.
Мы повернули и, обогнув розовый куст, увидели живописную группу людей. В середине ее сидели: сильно напудренная дама, черноволосая, в черном платье "а ля полонэз" с глубоким декольте, с черной вороной на плече, и роскошно одетый господин: на голове его, похожей на птичью, был красный бархатный берет с пером, поверх плеч был наброшен атласный пурпурный плащ, на ногах искусно расшитые башмаки. Между ними стоял столик с шахматами. Они играли.
Возле них толпилась еще примерно дюжина дам и кавалеров, молодых и не очень молодых, и даже один сморщенный старец со злыми глазами.
- Подойдите-ка поближе, ветреник, дайте вас рассмотреть, - произнесла дама в черном. Это был тот самый голос. Вопреки своим словам она даже не повернула глаз в мою сторону, а только протянула руку в черной перчатке для поцелуя. Я исполнил требуемое, уколов нос об один из перстней.
- Карро-Канн, Карро-Канн! - вдруг закричала ворона. - Эй, ты, шляпа! Дело твое в шляпе!
- Маэстро, - проворковал господин в красном берете, - где же ваша музыка?
Эта фраза стала сигналом, по которому на меня обрушился поток пошлостей, которые обычно отпускают по поводу моего второго имени.
Пока они упражнялись в "остроумии", Сахар, стоявший за моей спиной успел шепнуть:
- Это Черная Дама, а ее визави - Великий Магистр Ордена Черных Поэтов, бездарь, который тем не менее тоже служит Истине, показывая ее темные, тайные стороны, а она - главная их заказчица.
- Хватит, - оборвала своих подданных Черная Дама. - Маэстро, подойдите поближе, я знаю, вас так прозвали именно за шахматный талант. Подскажите, что мне делать с этим нахалом.
Великий Магистр самодовольно поднял голову, удостоив меня насмешливым взглядом.
Я мелкими шагами осторожно приблизился к доске, чтобы рассмотреть позицию. Черная Дама лукавила, это я понял сразу, хотя у ее противника и был материальный перевес, но расположение черных фигур было более осмысленным. Чутье подсказывало мне, что возможна выигрышная комбинация с жертвой...
Мои мысли разом спутались и растаяли, словно дым. Белый шахматный король подмигнул мне глазом и, воспользовавшись тем, что на него никто не смотрит (все взоры были устремлены на меня в ожидании моего вердикта), молитвенно сложил руки на груди, оставаясь тем не менее гордым и величественным при всей иллюзорности его пигмейского царствования.