Потаенные места

– Впервые за многие годы к нам пожаловали гости с Усадебной фермы, – проговорила наконец Роуз. – Даже когда старший Алистер Хадли предложил учить нашу Клемми, он прислал нам лишь записку. – Она кашлянула, прочищая горло, а потом проворчала: – Знаете, он так и не заставил ее говорить. Мне казалось… Какое-то время мне казалось, после того как случилось несчастье, будто это он каким-то образом навлек беду на мою девочку. – Она покачала головой. – И все-таки я и представить себе не могла, что он сам был способен на такое. Во всяком случае, пока Илай не пришел ко мне в прошлом месяце и не сказал, что вы нашли куклу Бетси. Однако даже тогда у меня были сомнения. Сомнения, разобраться в которых я так и не смогла. – Она пристально посмотрела на Ирен.

– Вы догадывались, что он выбрал не ту жертву, ведь так? – спросила Ирен. – Что Илай возложил вину на другого члена семьи Хадли? Именно это вы имели в виду, когда сказали мне «они одной крови»?

– Обвинил не того, но наказал, кого надо, – кивнула старуха.

– Если Алистер Хадли не брал куклу и не прятал ее, это должна была сделать его полоумная сестра, – вставила Мэри.

Эти слова заставили Пудинг вздрогнуть, на глаза у нее навернулись слезы. Для нее Нэнси была одним из краеугольных камней ее жизни. Не такая привлекательная, как Алистер, и не такая любимая, эта женщина тем не менее оставалась непреложной составляющей ее бытия. Пудинг не могла запросто освободиться от привязанности, которую по-прежнему питала к ней.

– Я решила приехать и рассказать вам, – проговорила Ирен. – Хотела убедиться, что вы знаете, кто на самом деле убил Клемми. Я… я подумала, вам стоит это знать. Понимаете, Нэнси считала, будто Клемми носит ребенка Алистера.

– Я вспомнила. Слишком поздно для вашего мужа, миссис Хадли… но я вспомнила, что его отец был на своей свадьбе, когда это произошло. Илай на протяжении многих лет вымачивал свои мозги в пиве и джине. В иные дни он, как мне кажется, мог запамятовать даже собственное имя. Но я в конце концов вспомнила. Алистер уехал жениться, а его сестра осталась. Я пыталась поговорить с ней о ребенке, понимаете. Вот как она о нем узнала, остальные обратили бы внимание на живот дочери гораздо позже. Вот в чем я каюсь, когда начинаю винить себя в ее смерти. – Роуз грустно покачала головой, и Мэри сурово посмотрела на нее.

– Никто ни в чем не виноват, кроме этой ведьмы с Усадебной фермы, мама, – сказала она.

– Ее там больше нет, – твердо объявила Ирен. – Нэнси уехала и больше не вернется.

Снова повисла пауза, и Пудинг оглянулась на захламленные полки, покрытые паутиной. Древнюю плиту покрывала глубоко въевшаяся копоть. Кот, одна кожа да кости, спал на подоконнике. Ветер ворвался через открытую дверь и зашелестел полуотклеившимися этикетками на выстроившихся в ряды пыльных банках. В этом доме витал дух чего-то призрачного и невыразимо грустного. Пудинг, по рассказам матери Клемми, а также мамаши Таннер, знала, что у Клемми было три сестры, которые находились дома на момент ее смерти. Пудинг помнила также, что их младший брат Уолтер погиб ребенком при взрыве котла на тряпичной фабрике. Она была в курсе и того, что сестры, выйдя замуж, одна за другой покинули ферму, куда после смерти Уильяма, отца Клемми, вернулись Мэри и ее муж Берт Блэк. Джози умерла в возрасте сорока лет от гриппа, Лиз же скончалась, когда ей было около тридцати, при родах третьего ребенка. Неудивительно, что казалось, будто сердце фермы давно перестало биться.

– У вас есть фото Клемми? – спросила Пудинг. – Мне бы очень хотелось на нее взглянуть. Видите ли, я впервые прочитала о ней давным-давно, в книге. Она никогда не представлялась мне реальным человеком, если вы понимаете, о чем я говорю. Я и помыслить не могла, что когда-нибудь сяду за стол, за которым она выросла… за которым ужинала…

Пудинг умолкла, спрашивая себя, не слишком ли бестактно прозвучали ее слова. Но боль утраты с годами притупилась, и потому Мэри просто покачала головой.

– У нас никогда не было ни ее карточки, ни Уолтера. Тогда никто не фотографировался просто так. Требовалось ехать в город. Это стоило немало денег, а их предпочитали тратить на более практичные вещи. Но ее лицо все еще стоит передо мной, как будто я видела его вчера. Она была самой красивой в семье, хотя у всех нас водилось немало поклонников. Это было так давно, что даже не верится. Как вам ее описать? У нее были голубые глаза и буйные светлые волосы, как у мамы. Черты лица были такими же, как у любой из нас, но она казалась намного привлекательней. И этот далекий взгляд, как будто Клемми знала больше, чем все остальные, но в то же время не ведала ничего. – Мэри снова покачала головой. – Она иногда сводила нас с ума. Витала в облаках, не выполняла свою часть работы, и все сходило ей с рук. Даже отец на нее не сердился. Никто не понимал, что Клемми значила для нас, пока она не умерла. После ее смерти мир перевернулся. Я стала смотреть на все другими глазами после того, что с ней случилось. Она была чиста, как младенец.